Компромиссные варианты
Проблемы нефтянки нужно решать на стыке экономики, производства и законодательства
Нефтегазовый комплекс остается одним из основных драйверов роста экономики Казахстана. При этом в текущих условиях для устойчивого развития отрасли необходимо проведение новых структурных реформ. Что конкретно необходимо сделать для улучшения самочувствия недропользователей, мы попросили рассказать генерального директора Ассоциации KAZENERGY Асета Магауова.
Расскажите о ситуации в нефтегазовой отрасли. Как девальвация тенге и падение цен на нефть отразились на деятельности недропользователей?
Экономика Казахстана показывает снижение темпов развития: в первом полугодии 2015 года она выросла лишь на 1,7% к соответствующему периоду предыдущего года. Прежде всего это обусловлено снижением цены на нефть, поскольку Казахстан экспортирует преимущественно сырьевую продукцию. При этом динамика добычи нефти и конденсата остается неизменной. Так, в I полугодии 2015 года было добыто 40,2 млн тонн нефти и газа, что на 2% выше, чем в I полугодии прошлого года (39, 7 млн тонн). Вместе с тем отмечено сокращение поставок углеводородов и нефтепродуктов на внешние рынки. Объемы экспорта нефти и природного газа в I квартале 2015 года снизились более чем в 2 раза по сравнению с аналогичным периодом 2014 года (с $17 110 млн до $7 959,7 млн), а кокса и нефтепродуктов упали в 1,6 раза (с $1 076,1 млн до $653 млн). В целом, для того чтобы нефтяная отрасль, как основной пока драйвер роста экономики Казахстана, устойчиво развивалась, необходимо проведение структурных реформ.
Что касается девальвации, то, по моему мнению, она окажет положительный эффект на финансовые результаты компаний-экспортеров. Но не следует ожидать пропорционального увеличения выручки этих предприятий в тенговом эквиваленте. При текущих ценах на нефть поставки на внутренний рынок занимают в среднем 40% от общего объема ее реализации. Вместе с тем часть налогов в отрасли исчисляется в долларовом эквиваленте (например, ЭТП), часть привязана к объему реализации/выручке (НДПИ, рентный налог). Транспортные расходы также оплачиваются в долларовом эквиваленте. Все эти факторы сгладят одномоментный положительный эффект. В дальнейшем следует ожидать некоторого роста статей затрат по импортируемым материалам и комплектующим, чуть позже — удорожания сервисных услуг, имеющих импортную составляющую. Тем не менее в среднесрочном периоде нефтегазовый сектор получит определенный положительный импульс, который позволит обеспечить выполнение производственных показателей текущего года.
Правительством было принято постановление о снижении экспортной таможенной пошлины до $60 за тонну сырой нефти. Какие еще меры, по Вашему мнению, необходимо принять, чтобы отрасль могла работать и развиваться в условиях низкой стоимости нефти?
Ассоциацией KAZENERGY совместно с Министерством энергетики, проведены два анализа финансового состояния недропользователей: 1) по 52 компаниям при цене на нефть $50 за баррель в 2015 году, 2) по 61 компании при цене в $40, $50, $60, $70 за баррель на период 2015–2017 годов. По результатам этих исследований получен вывод, что при фиксированной ставке ЭТП в $60 за тонну, а также при цене нефти в $50 за баррель и ниже у большинства предприятий отрасли наблюдается отрицательная либо низкая рентабельность, что негативно сказывается на уровне капитальных вложений недропользователей и ведет к риску падения уровня ежегодной добычи.
В этой связи в правительство внесен целый ряд предложений. Во-первых, в целях исключения дублирования уплаты платежей предлагается осуществить зачет сумм ЭТП в сумме рентного налога по аналогии с действующим порядком зачета сумм социальных отчислений. При этом должно выполняться обязательное условие целевого использования сумм зачета на развитие геологоразведки и обновление фонда скважин. В данный момент предложение изучается Министерством национальной экономики.
Второе предложение касалось вариантов привязки шкалы ставок ЭТП к мировой цене на нефть. Наша ассоциация озвучила вариант, который основан на: 1) расчетах ставок ЭТП, введенных в 2005 году с учетом смещения минимального порога с $20 до $30 за баррель; 2) минимальном снижении уровня ставок ЭТП в промежутке от $40 до $70 за баррель как в наиболее чувствительном диапазоне цен на нефть для недропользователей; 3) введении прогрессирующей ставки ЭТП при цене нефти выше $70 за баррель, что отражает логику увеличения нагрузки на недропользователей адекватно увеличению мировой цены на УВС.
Необходимо отметить, что Минэкономики представило на рассмотрение альтернативный вариант шкалы привязки ставок ЭТП к мировой цене, характеризующийся недостаточным снижением уровня ставки ЭТП при ценах ниже $50 за баррель и сохранением текущего уровня нагрузки на недропользователей в пределах цен от $50 до $60 за баррель. Вместе с тем при цене выше $70 за баррель в нем также предусматривается прогрессирующая ставка ЭТП.
Ассоциация надеется, что правительство примет компромиссный вариант, учитывающий интересы как недропользователей, так и государственных органов.
В качестве третьего предложения KAZENERGY инициировала поправки в правительственное постановление № 1528 в части облегчения применения процедуры по отнесению месторождений к низкорентабельным и получению льгот по НДПИ.
Правительство Казахстана уже озвучило твердое намерение оказать содействие в упрощении процедур по получению льгот по НДПИ для низкорентабельных недропользователей. При этом воспользоваться данными льготами могли бы 39 компаний, а снижение налоговой нагрузки прогнозируется на уровне 146 млрд тенге.
В целом полагаем, что эти предложения позволят уже в среднесрочном периоде обеспечить стабильное развитие нефтегазового комплекса нашей страны.
Ваша ассоциация участвовала в разработке концепции «Кодекса о недрах». Какие инициативы были выдвинуты KAZENERGY и все ли из них были приняты?
Действительно, в июле текущего года Межведомственной комиссией по законопроектной работе при правительстве был одобрен проект Концепции нового Кодекса «О недрах и недропользовании», в разработке которого наша ассоциация приняла активное участие совместно с Министерством по инвестициям и развитию, Министерством энергетики и иными заинтересованными организациями. В настоящее время в соответствии с этой Концепцией ведется подготовка первой редакции текста проекта Кодекса, который после его написания будет еще раз подробно обсуждаться. В этой связи пока еще рано говорить о каких-либо инициативах в качестве «принятых».
В целом Кодекс о недрах закладывает базовые контуры правового регулирования в сфере недропользования на годы вперед и является чрезвычайно сложным и объемным документом, при подготовке которого возникает масса вопросов, требующих анализа и обсуждения.
На основе анализа ключевых статистических данных, характеризующих состояние нефтегазовой отрасли, а также анализа мнения работающих в ней компаний можно сделать выводы о следующих, существующих сегодня тенденциях и факторах: повышенная волатильность цен на нефть на мировых рынках, высокий коэффициент налоговой нагрузки на нефтегазовый сектор в Казахстане (в особенности на ранних стадиях разработки месторождений), нестабильное законодательство (частые изменения), забюрократизированность административных процедур и, как следствие, их длительность, уменьшение запасов (отсутствие опережающего прироста над объемами добычи), усиление зависимости страны от «большой тройки» (Кашаган, Тенгиз, Карачаганак) и дальнейшая стагнация остальных предприятий отрасли.
В совокупности вышеперечисленные тенденции и факторы влекут риски снижения привлекательности и конкурентоспособности сектора в плане привлечения инвестиций.
Учитывая это, мы видим, что ключевыми концептуальными задачами являются: разработка мер по стимулированию частных инвестиций в геологоразведку, обеспечение максимально возможной степени предсказуемости и стабильности регулирования («правил игры»), упрощение и сокращение процедур и сроков взаимодействия недропользователей с регулирующими органами. На наш взгляд, именно эти задачи и нужно решать в рамках нового Кодекса, что позволит повысить конкурентоспособность казахстанского законодательства о недрах в плане привлечения инвестиций из-за рубежа.
В процессе подготовки Концепции проекта Кодекса в 2013–2015 годах ассоциация выступила в качестве основной площадки для обсуждения вопросов регулирования недропользования в сфере углеводородного сырья. На базе KAZENERGY функционировала отдельная рабочая группа, а осенью прошлого года была проведена крупная международная конференция. Кроме того, по заказу ассоциации ведущим международным Центром по вопросам законодательства и политики в сфере энергии, нефти и полезных ископаемых в городе Данди (Великобритания) было выполнено фундаментальное изучение передового мирового опыта законодательного регулирования отношений на всех стадиях недропользования по УВС, оказавшее большую помощь при разработке Концепции.
По итогам обсуждения с заинтересованными министерствами, и в первую очередь с Минэнерго, большинство предложений ассоциации нашло отражение в данном документе. Перечислю коротко те положения концепции Кодекса, которые вытекают из поставленных выше концептуальных задач. Первое — анализ и максимально возможное упрощение административных процедур на основании поступающих практических предложений недропользователей — членов ассоциации. Второе — поэтапный переход на систему подсчета запасов, основанную на международных стандартах. Третье — открытый доступ к геологической информации. Четвертое — на стадии геологического изучения недр (ГИН) предложены новые формы контрактов «с риском», основанные на международном опыте и имеющие целью сделать ГИН привлекательным и понятным для финансирования за счет частных инвесторов. Пятое — концептуально предлагается использовать только контракты на совмещенную разведку и добычу. Шестое — наряду с традиционной разведкой на условиях, существующих в настоящее время (конкурс с определенным объемом обязательств), предложено ввести форму «упрощенной разведки» в отношении неперспективных и малоизученных месторождений (на условиях «первый пришел — первый получил», с меньшим объемом обязательств и с ограниченным сроком — в 3 года, с правом перехода к полномасштабной разведке). Седьмое — на стадии разведки и добычи предлагается перейти к международнопризнанным формам проектных документов и значительно упростить процессы их экспертизы и согласования. Восьмое — закрепление в Кодексе исчерпывающего перечня нарушений контрактных обязательств и иных оснований расторжения контракта. При этом на стадии разведки и добычи предлагается предусмотреть право на арбитраж. Девятое — нами предложен целый ряд налоговых инструментов, включая размытие налоговых границ между контрактами на разведку и добычу, освобождение геологоразведки от НДС, зачет ЭТП по рентному налогу и прочие инициативы. Необходимо отметить, что предложения по налоговому регулированию сейчас активно обсуждаются совместно с горнорудным сектором в рамках специально созданной по инициативе KAZENERGY рабочей группы в Министерстве национальной экономики. В случае их реализации недропользователям станет выгодно инвестировать в геологоразведку. Безусловно, эти предложения нужно еще обсуждать и детализировать, но мы уверены, что это направление является верным, и инициативы такого уровня должны быть рассмотрены в рамках работы по Кодексу.
Вместе с тем ряд предложений ассоциации, находящихся на стыке экономической, производственной и правовой сфер носит сложный характер и требует дополнительного анализа. В их числе, наряду с уже упомянутым мною пакетом по реформированию налогового регулирования, можно привести группу вопросов, связанных с принципом «рациональной разработки недр», контролем профиля добычи, проектными документам и т. п. Поэтому работа наших специалистов по данным направлениям продолжается.
Поясните, пожалуйста, почему такие пункты экологического законодательства, как временное хранение отходов, «тройная ответственность» и выброс парниковых газов вызывают вопросы у недропользователей?
Необходимость регулирования «временного хранения отходов» производства возникает в связи с существующими рисками недропользователей ввиду отсутствия четкого законодательного регулирования в этом вопросе. Так, на сегодня в отдельных регионах существует практика доначисления налоговых платежей за эмиссии (в результате размещения отходов) и взимания пени и административных штрафов в случаях, когда отходы передаются на договорной основе специализированным подрядным организациям для их размещения, переработки и утилизации. Подобные платежи (доначисления, пени и штрафы) могут составлять значительные суммы.
«Тройная ответственность» подразумевает, что за одно правонарушение (сверхнормативное либо самовольное размещение эмиссий в окружающую среду) предприятия могут быть привлечены одновременно к трем видам ответственности, причем возникающие суммы ответственности влекут, на наш взгляд, чрезмерную нагрузку на недропользователей. Речь идет, в частности, о «налоговой ответственности», рассчитываемой по ставке налога, с увеличением ее в 10 раз; административной ответственности, где размер штрафа идентичен размеру налоговой ответственности (ставка налога, увеличенная в 10 раз), а также об ответственности по возмещению ущерба окружающей среде с применением необоснованных и непрозрачных формул оценки ущерба косвенным методом.
При этом государственные органы признают необходимость корректировки законодательства в этих вопросах, а потому ими совместно с бизнес-сообществом ведется работа по внесению изменений в части регулирования эмиссий в окружающую среду. Некоторые предложения по реформе экологического законодательства нашли отражение в законопроекте, уже представленном к рассмотрению в парламент. В свою очередь, предложения по изменению «налоговой ответственности» обсуждаются в рамках рабочей группы при Министерстве национальной экономики.
Кроме того, в вопросах взыскания ущерба окружающей среде предприятиями предлагается пересмотреть действующие формулы косвенного метода определения ущерба. В настоящее время при Министерстве энергетики создана отдельная рабочая группа по разработке правил определения ущерба в новой редакции, в которой участвуют заинтересованные государственные органы, отраслевые ассоциации и компании-природопользователи.
Что касается регулирования выбросов парниковых газов, необходимо отметить, что начиная с 2013 года в Казахстане введена в действие внутренняя система ограничения выбросов для предприятий, включенных в Национальный план распределения квот.
При этом план на 2013-й и на 2014–2015 годы распределяет квоты историческим методом и устанавливает лимиты на уровне тех выбросов, которые предприятия осуществляли в предшествующие годы. Таким образом, при распределении квот не учитываются необходимость увеличения объемов выработки тепловой и электрической энергии, а также рост добычи угля, нефти и газа. То есть предприятия, наращивая производственные мощности, не могут увеличить лимит выбросов.
Кроме того, законодательство не позволяет компаниям в ряде случаев обоснованно получить дополнительные квоты и вынуждает нести финансовые затраты на их покупку. Так, предприятиями–членами ассоциации в период действия Национального плана на 2014–2015 годы только за прошлый год приобретены квоты в объеме 533 тыс. тонн СО2 на сумму более 500 млн тенге.
Также отмечу, что система регулирования выбросов парниковых газов в Казахстане имеет, по сути, дискриминационный характер, так как предусматривает меры по снижению парниковых газов только для квотируемых предприятий (установки операторов с превышением 20 тыс. тонн СО2 в год), на которые приходится в среднем не более 50% от объема выбросов по стране в целом.
Как Вы считаете, какой должна быть цена на бензин АИ-92 в нынешней ситуации?
Ранее в правительстве рассматривались два варианта ценообразования на бензин. Первый сценарий — это отмена государственного регулирования розничной цены на бензин марки АИ-92. Второй предусматривал сохранение регулирования, исходя из уровня оптовых цен на границе России и Казахстана. Как вы знаете, правительство применило первый вариант, и бензин марки АИ-92 исключен из перечня нефтепродуктов, на которые устанавливается государственное регулирование цен. Мы полагаем, что данное решение позволит обеспечить ввоз недостающего количества бензина из Российской Федерации, тем самым предотвратить повторение ситуации с его дефицитом, имевшим место в последние годы. В настоящее время около 30% (1 млн тонн) потребности страны в бензине покрывается за счет импорта на основании контрактов, заключенных в иностранной валюте. Поэтому цена на бензин теперь будет определятся рынком с учетом интересов всех его игроков.
Решить проблему дефицита ГСМ могло бы строительство четвертого НПЗ. Как Вы считаете, какой вариант размещения нового предприятия наиболее приемлем?
На данный момент на рассмотрение специальной рабочей группы представлены предложения по размещению четвертого НПЗ от акиматов пяти областей: Актюбинской, Мангистауской, Карагандинской, Кызылординской и Южно-Казахстанской.
Основными критериями строительства завода были определены наличие железнодорожной инфраструктуры, нефтепроводов для транспортировки нефти, свободных электроэнергетических мощностей, пресной воды и трудовых ресурсов. Кроме того, учитывалось, насколько регион зависит от внешних поставок нефтепродуктов и нет ли там избыточных нефтеперерабатывающих мощностей. Работа по данному вопросу продолжается.
На последнем совещании в Минэнерго было принято решение, что компания «КазМунайГаз» за свои средства проведет технико-экономическое обоснование строительства четвертого завода. Здесь должны быть учтены все факторы, которые влияют на экономическую целесообразность проекта. При этом ожидается, что после запуска нового НПЗ в Казахстане возникнет профицит нефтепродуктов. И сейчас необходимо провести дополнительные маркетинговые исследования, чтобы понимать, куда мы сможем реализовать излишки.
АСЕТ МАГАУОВ
Родился 28 ноября 1972 г. Окончил Московский институт нефтехимической и газовой промышленности им. И.М. Губкина (экономика и управление в областях ТЭК), стажировался в МВФ и АБР, г. Манила.
С 1994 г. – экономист, заместитель начальника отдела ПО «Тенгизмунайгаз». С 1998 г. – заместитель начальника, начальник управления, заместитель директора Департамента налоговой и тарифной политики, заместитель директора Департамента управления государственными активами МЭИиТ РК.
С 2001 г. – главный менеджер департамента Тенгизского проекта ЗАО «ННК «Казахойл», заместитель директора Департамента сервисных проектов АО «НК «Транспорт нефти и газа». С 2002 г. – заместитель директора, директор Департамента по управлению долей в ТШО АО «НК «КазМунайГаз». С 2004 г. – заместитель Генерального директора ТОО «Тенгизшевройл». С 2006 г. – Управляющий директор по управлению долями в СП АО «НК «КазМунайГаз».
С 2008 г. – вице-министр энергетики и минеральных ресурсов РК. С 2010 г. – вице-министр нефти и газа РК. С 2011 г. – Генеральный директор АО «Мангистаумунайгаз». С 2012 г. – Генеральный директор Объединения юридических лиц «Казахстанская ассоциация организаций нефтегазового и энергетического комплекса «KAZENERGY».