Инвестиции в агропромышленный комплекс могут принести как миллионные прибыли, так и миллиардные убытки. С какими проблемами могут столкнуться бизнесмены, рискнувшие вложить средства в выращивание птицы и производство яиц, нам рассказал Максим Божко, член Союза птицеводов Казахстана и соучредитель группы птицеводческих предприятий «Управляющая компания Шанырак».

Максим Владимирович, по вашему опыту, какие есть доводы за и против инвестирования в казахстанское птицеводство?

Давайте начнем с минусов. Во-первых, на рынке присутствует серый импорт. Сегодня недобросовестным предпринимателям ничего не стоит закупить яйцо в России, продать в Казахстане и при этом не уплатить налоги. В нашу страну может зайти немаркированное яйцо. И это самая большая угроза для потребителя. Я уже предлагал внести изменения в технический регламент по производству и упаковке яйца. При этом на само яйцо нужно наносить не только категорию, но и производителя, и дату. Эту идею поддержали в Министерстве сельского хозяйства, однако другие производители пока не согласны – для них это риск.

Еще одной проблемой является то, что очень сложно получить кредит на пополнение оборотных средств птицефабрики. Сейчас на «оборотку» нужна такая же сумма, как и на строительство самого предприятия. Предприниматели поднимают этот вопрос на разных уровнях, просят либо давать займы под складские запасы, либо увеличить размер гарантирования Фонда «ДАМУ». И не важно, что это будет – госгарантия или механизм в законодательстве, нужно, чтобы БВУ могли выдавать нам кредиты на особых условиях, так как все залоги у нас уже и так под обременением в этих банках.

Теперь о плюсах. Благодаря политике государства, в 2015 году объем производства яиц превысил показатели, которые были в республике до развала СССР. Предложение на рынке растет, цены падают, поэтому нужны новые перспективные направления. Прежде всего необходимо наладить экспорт и переработку яйца. К примеру, тот же яичный порошок хранится до двух лет, его можно транспортировать по всему миру в контейнерах без всяких специальных условий. Но производство этого продукта у нас абсолютно не развито. Для того чтобы перерабатывать до 1 млн яиц в день, нужно вложить 15 млн евро. Мы обсуждаем этот вопрос уже второй год, предлагаем скинуться всем производителям. Нам бы хватило одного завода на севере и одного на юге Казахстана.

Есть еще одно направление для инвестиций. В Америке и Европе большим спросом пользуется пастеризованный белок в тетрапакетах, срок хранения которого доходит до двух месяцев. У нас в Казахстане такого продукта нет, и мы хотим восполнить этот пробел.

Что касается мяса птицы, то в стране производят только 50% от того, что потребляет население, и мы видим здесь хороший потенциал для развития. Год назад под Астаной наша компания запустила предприятие по выпуску мяса птицы мощностью 20 тыс. тонн в год. В ближайшие четыре года мы можем удвоить производство этой продукции. Но даже 40 тыс. тонн – это всего 15% от общего объема рынка.Сейчас у нас недостаток мяса птицы восполняется за счет импорта. По моим подсчетам, 70–80% ввозимого в Казахстан мяса поступает из Америки. Причем это окорочка, которые неизвестно сколько лет лежали на складах. В США развита культура потребления куриной грудки, или белого мяса, а потому красному мясу они отдают меньше предпочтения. То, что остается, американцы вынуждены куда-то экспортировать. Сегодня, благодаря девальвации, конкурировать с американскими окорочками нам стало легче. Всем отечественным производителям, у которых есть местное содержание, помог курс тенге, который отпустили в свободное плавание.

Как птицеводческие предприятия выживали в период укрепления тенге к рублю?

Конечно, мы столкнулись с проблемой сбыта. Начиная с января (после того как обвалился рубль) и по август нам приходилось продавать мясо птицы, себестоимость которого составляет минимум 400 тенге, всего за 250. Именно по такой цене ввозилась продукция наших российских конкурентов. Накопленный убыток составил более полмиллиарда тенге. Кормить птицу было нечем. Мы даже приняли решение раздать населению бесплатно 20% от общего поголовья одной из наших яичных фабрик. На каждом птичнике там в среднем 40–50 тыс. кур, и чтобы их забить, пришлось бы работать 2 недели без перерыва. Мы же за три дня раздали 100 тыс. кур.

Тогда птицеводы на всех уровнях говорили, что нужно либо ослабить тенге, либо закрыть границу, либо поднять субсидии. Отрасль оказалась под огромным прессом. Многим пришлось сократить поголовье, хотя об этом и не говорили.

А сколько потеряла отрасль в целом на курсовом разрыве?

Я думаю, около 15 млрд тенге, только наш холдинг – около 700 млн тенге. Но мы не пошли на крайние меры, не закрыли предприятия. Ведь у нас работают 1 300 человек, и сказать им всем «до свидания», а спустя полгода вновь искать кадры мы не можем.

С какими еще нюансами Вы столкнулись в ходе реализации своих проектов?

Большая проблема – это логистика. Основной транспортный канал для нас – это автодорога Есиль – Державинск – Аркалык, которая проходит через Акмолинскую и Костанайскую области. Не знаю, когда в последний раз делали ее капитальный ремонт, но фуры наши постоянно ломаются, а один раз даже цементовоз перевернулся. С железнодорожными перевозками тоже возникали вопросы. Например, на станции в Аркалыке не могли принять сорокофутовые контейнеры с оборудованием, потому что там нет козловых кранов, и чтобы их выгрузить, нам пришлось самим нанимать два крана.

Иногда сталкиваемся с отсутствием запчастей. Но какие бы трудности ни возникали, мы не опускали руки. В 2015 году произвели 300 млн яиц, а по мясу уже в следующем году выйдем на 20 тыс. тонн. В будущем планируем экспортировать продукцию в Китай.

Вы являетесь представителем Союза птицеводов Казахстана. Какие задачи сегодня стоят перед вашим объединением?

Мы постоянно участвуем во всех совещаниях в НПП и Комитете по защите прав потребителей. Сейчас инициируем внесение изменений в Закон «О конкуренции» – хотим, чтобы птицеводов вывели из антимонопольного регулирования, потому что ни одного из нас нельзя назвать монополистом. У нас очень большая конкуренция не только с местными производителями, но и российскими, украинскими, белорусскими. Эту работу мы уже больше года проводим и надеемся, что она к чему-то приведет. Есть и другие проблемы, которые нужно решать. К примеру, объемы субсидирования отрасли у партнеров Казахстана по ЕАЭС – России и Беларуси выше, и мы считаем, что нужно выравнять условия внутри союза. Также из-за волатильности цен на зерновые культуры важно создать фуражный фонд в размере годовой потребности птицефабрик или дать оборотные средства, чтобы мы могли формировать его сами. В «Дорожной карте» нужно предусмотреть госрасходы на прокладку дорог к новым птицефабрикам. Наладить свое племпроизводство, ведь сейчас в Казахстане производится не более трети суточных цыплят, остальное ввозится из России. Наконец, чтобы развить действительно масштабное отечественное птицеводство, нужно выращивать свою сою и масложировые культуры. И конечно, сокращать квоты на импорт мяса птицы.

Максим Божко

Родился в 1981 г. в Алматы. В 2003 г. с отличием окончил Университет им. Л.Н. Гумилева в Астане по специальности «Экономика», а в 2008 г. – магистратуру в Университете Джорджа Вашингтона по специальности Менеджмент проектов.

Трудовую деятельность начал в 2001 г. на позиции специалиста в АО «Казинтерфрахт – Астана». С октября 2002 г. по декабрь 2006 г. – заместитель директора, директор ТОО «BDT Теlеcоm». В 2009–2013 гг. – генеральный директор ТОО «Управляющая компания Шаңырақ». С декабря 2012 г. по настоящее время – генеральный директор АО «Акмола – Феникс».

C апреля 2013 г. – член наблюдательного совета ТОО «Управляющая компания Шаңырақ».

Имеет государственные награды: благодарность Президента РК (апрель 2015 г.), медаль «20 лет Конституции Казахстана» (август 2015 г.).