Кашаган. Возвращение надежды?

KAZAKHSTAN №6, 2016 год
Кашаган. Возвращение надежды?

АРХИВ

Возвращение надежды?

Несмотря на низкие нефтяные котировки, в Казахстане в очередной раз предприняли попытку запустить самый дорогой в мире нефтяной проект. В октябре началась закачка нефти, добытой на Кашагане в рамках пусконаладочных работ, в трубопроводные системы КТК и АО «КазТрансОйл». Власти надеются, что этот мега-проект позволит решить значительную часть экономических проблем страны. Однако насколько оправданны эти ожидания?

С момента официального открытия в 2000 году нефтегазовое месторождение Кашаган, обещавшее разработчикам и стране сверхприбыли, стало надеждой и гордостью властей Казахстана. Благодаря ему планировалось вхождение республики в число крупнейших мировых производителей нефти. С учетом доходов от продажи сырья с этого месторождения разрабатывались проекты по развитию экономики страны, составлялся государственный бюджет. Так, с учетом прогнозов по началу добычи кашаганской нефти реальный (за вычетом инфляции) рост ВВП Казахстана в 2014 году должен был достичь 6,1%, в 2015-м – 7,6%, в 2016-м – 6,6%, а в 2017 году – 6,7%. По факту же в 2014 году этот показатель не превысил 4,3%, а по итогам прошлого года с 1,2% роста Казахстан, по оценкам Bloomberg, попал в список худших экономик мира.

Несмотря на то что на Кашагане работали одни из самых крупных и опытных энергетических корпораций мира, это не спасало проект от ошибок и просчетов. Политики уверяли, что большая нефть вот-вот пойдет, нонедооцененная сложность проекта заставляла неоднократно менять состав консорциума и операционные модели разработки месторождения, переносить сроки начала добычи. С официальных трибун звучали обещания получить кашаганскую нефть и в 2005-м, и в 2007-м, и в 2011-м, и в 2013 годах...

Предыдущая опытно-промышленная добыча была остановлена в сентябре 2013 года – через две недели после с помпой объявленного старта, – из-за утечки газа через многочисленные микротрещины в трубопроводах. В итоге Кашаган надолго встал. На полную замену прохудившихся труб ушло три года. А ведь ожидалось, что добыча на месторождении уже в 2014 году составит 8 млн т нефти, а в 2015 году поднимется до 12 млн т, что позволит Казахстану войти в десятку крупнейших нефтедобывающих стран.

Досрочный ввод

Запланированный на декабрь 2016 года очередной старт добычи нефти на Кашагане летом текущего года был перенесен на октябрь. И это понятно. Любые дальнейшие отсрочки ведут к дополнительным расходам – оборудование, которое устанавливалось на месторождении 5–10 лет назад, с каждым годом требует все больших расходов на модернизацию, техосмотр, замену деталей и агрегатов.

Но главное – нефтяные перспективы страны оказались не столь радужными, как их рисовали в Астане. Еще недавно чиновники уверяли: к 2015 году уровень нефтедобычи в Казахстане достигнет 150 млн т, из которых на экспорт пойдет 86 млн т. Однако эти амбициозные планы, как и многие другие, остались на бумаге. Достигнув в 2013 году максимума в 81,8 млн т, объемы нефтедобычи в стране стали сокращаться, и чиновникам пришлось «корректировать» планы в сторону снижения.

К примеру, в прошлом году, вместо ранее заявленных 90 млн т и фигурировавших в законопроекте о республиканском бюджете на 2015–2017 годы 81,8 млн т, производство составило немногим более 79 млн т сырья (уровень 2010 года). Тем не менее проведенные «корректировки» позволили бывшему тогда министром энергетики Владимиру Школьнику радостно рапортовать, что «мы при плане добычи нефти в этом (2015-м) году 79 млн тонн добыли 79 миллионов 460 тысяч тонн, наши нефтяники постарались и немного перевыполнили план». При этом было экспортировано 60,9 млн т нефти и газового конденсата (97,7% к 2014 году), однако обвал котировок привел к тому, что сама выручка от поставок за рубеж сократилась вдвое: с $53,6 млрд до $25,7 млрд. ВВП республики вместо прогнозных 4,8% и даже «скорректированных» 1,5% роста прибавил лишь 1,2%. Причинами столь резкого падения объемов производства и доходов стали: снижение цен на нефть, истощение самих месторождений, сокращение буровых работ, высокая себестоимость добычи.

Негативные тренды продолжились и в этом году. Крупнейший налогоплательщик республики СП ТОО «Тенгизшевройл» в первом полугодии вдвое сократил прямые финансовые выплаты Казахстану: с $2,6 млрд против $5,2 млрд в аналогичном периоде 2015 года, а общие объемы добычи по итогам 2016 года ожидаются на уровне лишь 75 млн т нефти.

Правда, уже в следующем году чиновники, видимо, в расчете на Кашаган, рассчитывают довести нефтедобычу до 79,5 млн т. Однакоситуация лучше не станет. Хотя возможная «заморозка» странами ОПЕК уровня производства и должна обеспечить рост мировых нефтяных цен, рост этот, скорее всего, будет несущественным из-за уже накопленных запасов. Программа освоения казахстанского сектора каспийского шельфа (КСКМ) бесславно свернута, новые серьезные месторождения открыть не удается. Проведенные чиновниками «инновации» разрушили отечественную геологоразведку, а надежды на иностранных инвесторов не оправдались: те предпочитают приобретать готовые месторождения и не проявляют желания тратиться на высокозатратные геологоразведочные работы. При том режиме экономии, которого сейчас придерживается большинство нефтяных компаний, ждать от них инвестиций в геологоразведку и новые технологии добычи не приходится.

Такие реалии заставили наших чиновников поубавить бравурности в обещаниях грядущего нефтяного изобилия. На прошедшем 9 сентября расширенном заседании правительства глава Министерства национальной экономики Куандык Бишимбаев дал новый, среднесрочный прогноз добычи нефти, согласно которому к 2021 году ее производство составит всего 86,5 млн т. Тем не менее в политике казахстанских властей не просматривается ничего нового, позволяющего перенести фундамент экономики из сырьевого сектора в сферу производства и экспорта товаров с высокой добавленной стоимостью.

Чиновники повторяют все те решения, которые и привели к сегодняшней ситуации.Вместо внятной государственной политики – шараханье из стороны в сторону. Захотели – ввели госрегулирование на топливном рынке, передумали – отменили. Приватизировали НПЗ, затем – национализировали, теперь намерены вновь передать их в частную собственность. Жить без нефтяных доходов так и не научились, а потому все ожидания улучшения в экономике власти по-прежнему связывают с увеличением нефтедобычи.

Можно предположить, что это обусловлено либо неспособностью правительства вырваться из капкана нефтяных цен, либо опасение роста политических рисков перевешивают любые аргументы, связанные с кардинальными реформами как самой экономики, так и всей системы государственного регулирования.

Одна надежда: Кашаган

Между тем, действующие нефтяные скважины уже не позволяют обеспечивать добычу сырья в прежних объемах – сказывается их износ и истощение многих месторождений. Давайте посмотрим, что мы имеем сегодня по проектам роста нефтедобычи? Принятие решения по третьей фазе Карачаганака отложено на середину 2017 года, а Проект будущего расширения Тенгиза даст дополнительные объемы нефти лишь в 2022 году. При этом расширение Тенгиза, которое должно довести добычу с нынешних 27 млн т до 39 млн т, способно лишь компенсировать снижение производства на деградирующих месторождениях на суше.При этом общая сумма инвестиций в этот проект оценивается в $37 млрд. Понятно, что такой объем финансирования потребует привлечения займов и очень серьезного снижения дивидендов. А учитывая, что на долю «Тенгизшевройла» приходится почти треть всей выручки НК «КазМунайГаз», понятно, что реализация ПБР образует в поступлениях последней большую брешь.

Таким образом, единственным источником роста объемов нефтедобычи в стране в течение ближайших лет остается Кашаган. 28 сентября 2016 года Северо-Каспийский консорциум приступил к пуско-наладочным работам на морской и наземной частях комплекса, а первую партию добытой нефти отгрузили уже 14 октября. На экспорт ушло 26,5 тыс. т нефти, из них 7,7 тыс. т – через инфраструктуру КТК, остальное по системе АО «КазТрансОйл».

Следует отметить, что поскольку контролировать уровень серосодержащих соединений даже после процесса очистки консорциуму не удается, то проблему предполагается решить закачкой в пласт максимально возможных объемов сырого газа. Это потребует установки еще трех компрессоров по закачке к двум имеющимся и поставит крест не только на нефтехимическом производстве, которое планируется создать в Атырауской области, но и на газовых амбициях Казахстана в целом.

Деньги на бочку

Правительство, представляя проект бюджета на 2017–2019 годы, заложило в него следующие объемы добычи на месторождении Кашаган: в 2016 году – 0,5 млн т, в 2017-м – 4 млн т, в 2018-м –7 млн т, а в 2019-м –11 млн т нефти.

По заверениям властей, его запуск позволит серьезно изменить ситуацию с экономикой и бюджетом страны даже в условиях низких нефтяных котировок. В частности, вице-министр энергетики Магзум Мирзагалиев на брифинге в рамках прошедшей в начале октября 24-й конференции KIOGE 2016 заявил, что «для государства этот проект в любом случае рентабельный, потому что, понятно, мы будем получать роялти, налоги. Поэтому для государства рентабельно при любой цене на нефть».

Подписанное в 1997 году Соглашение о разделе продукции, по которому разрабатывается Кашаган, засекречено, поэтому оценивать реальные приобретения и потери государственного бюджета крайне сложно. Тем не менее попробуем понять, насколько оправданны ожидания властей. Сегодня, когда ежесуточное мировое перепроизводство составляет 1–2 млн баррелей, нефть Кашагана по факту на рынке не востребована и ожидать за ней очереди из покупателей не приходится. При этом еще в 2013 году, будучи министром нефти, Сауат Мынбаев заявлял, что «нижний порог окупаемости добычи нефти на месторождении Кашаган составляет $90–100 за баррель».

В свою очередь, инвестиционный банк Goldman Sachs, анализируя ситуацию вокруг Кашагана, отмечал, что для получения Казахстаном прибыли от продажи нефти с этого месторождения она должна стоить в пределах $120–130 за баррель. По мнению аналитиков, денег в бюджете с вводом в строй Кашагана больше не станет. При нынешних котировках, когда цены на нефть находятся далеко от своего максимума и их восстановления в среднесрочной перспективе ждать не стоит, добыча нефти на этом месторождении убыточна.

Более того, поскольку Северо-Каспийский проект реализуется на условиях СРП, то доходы (на которые чиновники уповают как на манну небесную) Казахстан начнет получать только после того, как инвесторы возместят все свои затраты за счет продажи добытой нефти. Когда это реально произойдет – сказать сложно. Если первоначально проект оценивался в $15 млрд, то на сегодня разные источники называют сумму капитальных затрат в пределах $136–140 млрд. Таким образом, при нынешнем уровне цен на нефть время, необходимое для возмещения расходов, понесенных консорциумом, легко может превысить срок действия контракта (до 2041 года). А пока этого не произойдет, Казахстан будет довольствоваться крохами от налогов и таможенных пошлин.

Между тем в Минэнерго, комментируя рентабельность проекта, отметили, что эксплуатационный цикл только первого этапа проекта освоения Кашагана составляет десятки лет, а потому «необходимо рассматривать его в долгосрочной перспективе, а не в контексте кратковременного периода текущих экономических условий». Надежды «юношей» питают?

В погоне за «цыплятами»

Однако проблемы есть не только с самим Кашаганом, но и с таким членом консорциума, как НК «КазМунайГаз». Ряд совершенных «сделок века», похоже, завел национальную компанию, набравшую по состоянию на июнь прошлого года долгов на $18 млрд, в финансовый тупик. В частности, с момента промышленной добычи на Кашагане «КазМунайГаз» должен начать погашать кредит на $2,4 млрд, который с января следующего года будет выплачиваться тремя траншами по $800 млн.

Для снижения долговой нагрузки (официально это звучало как «выправление финансовой устойчивости «КазМунайГаза», а фактически означало переливание денег из одного «кармана» государства в другой) компании пришлось за $4,7 млрд уступить половину своей доли участия в Кашаганском проекте своей же материнской структуре – Фонду национального благосостояния «Самрук-Казына». Сумма была выплачена ФНБ за счет заемных средств: $2,7 млрд получено из Национального фонда, $1,5 млрд – за счет займа от Bank of Tokyo-Mitsubishi UFJ и $500 млн – путем размещения корпоративных облигаций «Самрук-Казына».

Безусловно, как участник проекта, НК «КазМунайГаз» имеет право на нефть в счет возмещения затрат. Но часть этой, еще не добытой нефти, в начале августа компания уже продала международному трейдеру VITOL S.A. за $1 млрд, которые опять же пойдут на выплату ее внешних долгов.

Отметим, что в декабре прошлого года по такой же схеме за $3 млрд «КазМунайГаз» продал все той же VITOL нефть, причитающуюся ему в ближайшие три года в рамках 20% доли в СП «Тенгизшевройл». Поэтому чиновникам от экономики и финансов считать по осени кашаганских «цыплят» придется еще не скоро. В целом для экономики страны того эффекта, который некогда ожидался, уже не будет. Ведь доходы при цене $110 за баррель и при $50 – это две большие разницы.

В текущих условиях ввод Кашагана слабо повлияет на изменение позиции Казахстана на мировом рынке и не принесет отечественной экономике столь необходимых финансовых вливаний. Несмотря на то что кашаганский бумеранг вновь запущен, этот шанс уже упущен. Так или иначе нам придется избавиться от эйфорических ожиданий экономического рывка за счет «большой нефти» и искать новую стратегию экономического и социального развития.

Сергей Смирнов

Информация о Северо–Каспийском проекте

Кашаган – шельфовое месторождение, расположено в 80 км от города Атырау, в северной части Каспийского моря. Общие нефтяные запасы составляют 38 млрд баррелей, из них извлекаемые – около 11 млрд баррелей, а запасы природного газа – более 1 трлн м³. Месторождение отличается аномально высоким – 80 Мпа – пластовым давлением в продуктивной залежи и повышенным – до 19% – содержанием сероводорода и меркаптанов.

В настоящее время проект освоения месторождения Кашаган находится на Этапе 1, известном как Опытно-промышленная разработка (ОПР). Общий фонд скважин сейчас составляет 52 штуки, из которых 42 находятся в зоне ОПР. Акционерами оператора Кашагана – консорциума North Caspian Operating Company (NCOC) – являются AgipCaspian Sea B.V. (16,81%), ExxonMobil Kazakhstan Inc. (16,81%), KMG Kashagan B.V. (8,44%), АО «ФНБ «Самрук-Казына» (8,44%), Inpex NorthCaspian Sea Ltd. (7,56%), Shell Kazakhstan Development B.V. (16,81%), Total EP Kazakhstan (16,81%) и CNPC Kazakhstan B.V. (8,33%).

Список статей

Индустриализация. Вторая пятилетка: перезагрузка Римма Ивахникова

АЛТЫН САПА. Золотой стандарт качества. Римма Ивахникова

ПАРЫЗ. Социальный актив бизнеса Биржан Нурымбетов

ИНТЕГРАЦИЯ. Требования к безопасности в ЕАЭС должны быть едиными Галымжан Дугалов

Выбор года 2016. Выбирая лучших. Редакционный обзор

КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТЬ. Когда плюсы уходят в минус. Сергей Гахов

КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТЬ. Девальвационный провал. Редакционный обзор

DOING BUSINESS 2017. Дотянуться до топ тридцати! Сергей Зелепухин

Палата предпринимателей. В центре внимания новые инвесторы Юрий Тлеумуратов

Алматы. Город больших возможностей Ганибет Аубакиров

Палата предпринимателей. Улучшаем климат, повышаем рейтинг Ляззат Чинкисбаева