Индустриализация. Форсить или форсировать?
За годы независимости в Казахстане были созданы бумажные «пирамиды» различных программ и проектов, нацеленных на диверсификацию экономики и развитие инновационной индустрии. Полный перечень этих документов, продекларированных и утвержденных на самом высшем уровне, составить весьма затруднительно в силу их многочисленности. Здесь и программа по импортозамещению, и кластерное развитие, и программа развития нефтехимической промышленности, и 30 прорывных проектов, и концепция социально-предпринимательских корпораций, и «Дорожная карта»… В республике в общей сложности реализуются или прорабатываются свыше 380 проектов на сумму 9,5 трлн тенге.
В 2010 году завершается второй, основной этап Стратегии индустриально-инновационного развития на 2003–2015 годы, но уже сейчас понятно, что от его реализации страна получит такие же «нанорезультаты», как и от предыдущих программ. Однако чиновники продолжают творить все новые программы, а инвесторы заявлять о новых проектах. При этом за проваленные экономические инициативы ответственность никто нести не желает.
ФИИРическая фантазия чиновников
В этом году эстафету от несбывшихся программ принимает новая – Программа форсированного индустриально-инновационного развития (ФИИР). Для разработки необходимых документов были созданы Комиссия по модернизации экономики, Координационный совет по ФИИР и ряд отраслевых рабочих групп. Главным продуктом их общей деятельности должна стать «сложносоставная карта индустриализации», включающая региональную и республиканскую карты.
Масштабность планируемого к реализации в течение пяти лет нового индустриального прорыва поражает. Программа ФИИР охватывает все ключевые сегменты экономики: агропромышленный комплекс, строительную индустрию, нефтепереработку, химическую, оборонную, машиностроительную и космическую промышленность, металлургию, энергетику, транспортную инфраструктуру, коммуникации и даже туристическую отрасль. Подсчитан и экономический эффект, ожидаемый от нее: до 2015 года ВВП должен увеличиться на 7 трлн тенге, или почти на 50% ВВП 2008 года.
Программа ФИИР, по словам министра индустрии и торговли Асета Исекешева, должна способствовать консолидации усилий бизнеса и власти, концентрации ресурсов страны на развитии приоритетных секторов экономики, формированию благоприятной макросреды и инвестиционного климата, а также повышению производительности национальной экономики.
Трудно представить, что ФИИР способна решить все эти поставленные задачи. Ведь данная программа, по сути, представляет собой набор проектов, а не механизм по системному экономическому преобразованию. При этом первоначально заявлялось о том, что сам документ будет утвержден правительством уже 1 декабря 2009 года. Срок давно прошел, а программа все еще дорабатывается. И неудивительно: поскольку на разработку ФИИР было дано время с мая по ноябрь, получить в такой спешке внятный программный документ, учитывающий максимум факторов и аспектов, просто нереально.
Собрав десятки проектов на миллиарды долларов, власти вновь пытаются заставить припавших к нефтяным скважинам и рудным карьерам «инвесторов» начать ускоренную индустриальную диверсификацию экономики. Однако можно достаточно уверенно утверждать, что сведение всех программ в одну не сделает планы правительства более реалистичными.
Безусловно, необходимость скорейшей трансформации существующей модели экономики очевидна. Уязвимость страны от постоянно меняющихся цен на сырье и энергоносители не позволяет обеспечить ее стабильное развитие. Значение сырьевого сектора для экономики год от года растет, а конкурентоспособность страны на мировом рынке падает.
Заявления чиновников о наличии в Казахстане достаточного количества отечественных предприятий, которые могут производить продукцию на уровне мировых аналогов, вызывают большие сомнения. Так, Первый национальный рейтинг 100 крупнейших компаний, подготовленный РА «Эксперт Казахстан», практически полностью состоит из предприятий сырьевого и финансового сектора. Несырьевые компании занимают здесь совсем небольшую долю и находятся в самом низу «золотой сотни». При этом над обрабатывающим сектором дамокловым мечом висит проблема кредитов: общий уровень долговой нагрузки здесь составляет 84%!
Представители бизнеса и аналитики сходятся в том, что текущее состояние промышленного производства и науки удручающее. По данным Агентства по статистике, износ средств производства в целом по стране составляет около 40%, а в отдельных отраслях (энергетике, железнодорожном транспорте, АПК) превышает 70%. По производительности труда Казахстан заметно отстает от развитых стран. Причем, судя по тенденциям в экономике, это отставание будет усиливаться: количество инновационно активных предприятий в 2007–2008 годах у нас снизилось на 17% и составило 4% общего количества участников рынка.
Отсутствуют подвижки и в повышении наукоемкости ВВП (отношение стоимости выполненных научных исследований и разработок к ВВП). В 1997–1998 годах этот показатель составлял 0,26%, в 1999-м – 0,25%, в 2000-м – 0,24%, в 2001–2004 годах – 0,22%, в 2005-м – 0,8%. По данным Государственной программы развития науки на 2007–2012 годы, сегодня уровень затрат на науку достигает лишь 0,26% ВВП. Причем на опытно-конструкторские разработки в Казахстане идет только 8% всех денег, выделяемых на научную сферу. Для сравнения: Южная Корея, планирующая к 2012 году войти в пятерку стран с самой развитой наукой и техникой, объем затрат на НИОКР увеличивает до 3,5% ВВП.
Поможет ли программа ФИИР решить существующие проблемы – большой вопрос. И дело здесь не только в спешке при ее подготовке. Как отмечает ряд экспертов, главный вопрос состоит в том, возможно ли в принципе инициированное «сверху» форсированное развитие промышленности в условиях рыночной экономики при ограниченных возможностях государства по ее регулированию?
В странах с рыночной экономикой раздачей административно-директивных указаний – какой отрасли и на сколько процентов подняться – никто не занимается.
В свое время страна потеряла целый пласт грамотных экспертов-практиков. Дефицит квалифицированных специалистов, способных разработать инновационные программы и технологии, внедрить их в производство и сделать коммерчески выгодными, ощущается сегодня на всех уровнях. Эта проблема сказывается даже на этапе подготовки Программы форсированного инновационного развития, как, впрочем, и ее предтечи – Стратегии индустриально-инновационного развития.
И это понятно. За обеими, как правило, стоят «эффективные менеджеры» – молодые и амбициозные чиновники, прекрасно ориентирующиеся в таких понятиях, как EBITDA и пиар, но не знакомые с реальным производством. Вчера они распределяли финансовые потоки в здравоохранении, сегодня то же самое делают в энергетике или машиностроении. При этом они обладают абсолютной глухотой к словам специалистов-практиков в руководимых ими сферах. Крайне низкая квалификация государственного аппарата практически на всех уровнях управления была и остается главной причиной наблюдаемой из года в год организационной слабости власти в экономической сфере.
И такое положение сложилось не из-за кризиса, а вследствие непродуманной политики, реализуемой Министерством образования и науки. В этом ведомстве разрабатываются и спускаются в учебные заведения стандарты, которые не обсуждаются и не согласовываются с представителями реального сектора экономики. К тому же фактически утрачен такой важнейший компонент обучения студентов, как прохождение ими практики.
В итоге учебные заведения, не имеющие ни современных программ обучения, ни необходимого оборудования, выпускают совсем не те кадры, в которых сегодня нуждается страна. Например, в ведущем отечественном техническом вузе – Казахском национальном техническом университете – институт (в прошлом факультет) машиностроения ежегодно выпускает около 300 специалистов. Однако среди них нет ни конструкторов, ни станкостроителей, то есть тех, кто, исходя из нужд производства, должен проектировать новые виды машин и оборудования. И так по всей цепочке – от управленцев до производственников. При этом соотношение выпускников вузов к выпускникам профессиональных школ и колледжей в сложившейся сегодня системе образования составляет десять к одному! Программа ФИИР должна стимулировать воссоздание технического образования, но в заданные сроки эту проблему решить вряд ли возможно.
Программа ФИИР требует внушительного финансирования, иначе благие начинания рискуют вновь остаться на бумаге. Сколько конкретно необходимо? В материалах последнего заседания Совета иностранных инвесторов отмечается, что для реализации Программы ФИИР на 2010–2014 годы, а также Карты индустриализации республики до 2015 года необходимы инвестиции в размере 10,15 трлн тенге. При этом, похоже, в рамках реализации ФИИР одной из ключевых задач станет привлечение прямых иностранных инвестиций: внутренние возможности Казахстана ограничены, международные финансовые рынки труднодоступны, а банковская система, которой «снесло башню» на почве дешевых кредитов с Запада и раздутого пузыря недвижимости, по экспертным оценкам, по-прежнему на 40% зависит от внешнего фондирования.
В целом ожидается, что 459,8 млрд тенге составят бюджетные инвестиции, 511,5 млрд тенге – средства Национального фонда по новому облигационному займу, 120 млрд тенге – средства Нацфонда, выделенные на инвестпроекты в рамках антикризисной программы правительства. Еще 2,4 трлн тенге составят внешние заимствования: 750 млрд тенге, выделенные Эксимбанком Китая для Банка развития Казахстана, 750 млрд тенге – тем же Эксимбанком Китая для НК «КазМунайГаз», 450 млрд тенге – от Государственного банка развития Китая и 450 млрд тенге – от российского Внешэкономбанка. Еще 150 млрд тенге предоставит Банк развития Казахстана.
Оставшиеся 6,4 трлн тенге, по-видимому, предполагается восполнить за счет других инвесторов. Однако вопрос вовлечения их в ФИИР остается открытым, ведь основные отрасли, куда до сих пор вкладывался иностранный капитал, – это горнодобывающая и нефтяная промышленность. По словам заместителя председателя Комитета по инвестициям Министерства индустрии и торговли Ардака Досанова, за 2008 год на обрабатывающую промышленность пришлось лишь 9% от суммы общих инвестиций. При этом надо отметить, что металлургические процессы, в ходе которых идет извлечение металлов из концентрата и розлив расплава в чушки и прочие формы, казахстанская статистика не мудрствуя лукаво относит в раздел перерабатывающих отраслей. Вместе с тем, только в 2008 году за рубежом было закуплено металлических изделий на сумму свыше $6 млрд.
Учитывая, что эпоха дешевых кредитов закончилась, в придачу к Комитету по инвестициям следует создать и Комитет по управлению долгами. Ведь, к примеру, деньги Китая – это инвестиции лишь с «парадной» стороны, а фактически – это долг, который, как известно, платежом красен.
Актуальность индустриально-инновационного развития страны не вызывает сомнений. Но механизмы реализации ФИИР требуют тщательного учета возможных рисков и угроз. Необходимо провести анализ причин, повлекших неисполнение ранее принятых программ. Среди них можно назвать отсутствие эффективных и прозрачных механизмов финансирования, коррупцию, формальный подход местных властей к их осуществлению. Необходим и мониторинг спроса на те или иные технологические новации со стороны реального сектора.
Вот вроде бы в стране создана инновационная инфраструктура: функционируют институты развития, в частности Инновационный фонд, Центр трансферта технологий, Фонд науки, технопарки, но их КПД пока намного ниже ожидаемого. К примеру, одна из дочерних структур ФНБ «Самрук-Қазына» из выделенных ей 9 млрд тенге один израсходовала на зарплату, а остальные «инвестировала» на депозит в банке.
Сегодня требуется не привлечение инвестиций любой ценой, а трезвая их оценка. За увлечение мегапроектами придется платить, а очередных «пузырей» экономика страны уже не выдержит.