Крупная авария в Мексиканском заливе не только показала, что риски, связанные с морским бурением, являются более чем очевидными, но и заставила правительства многих нефтедобывающих стран задуматься о необходимости ужесточения требований к добывающим компаниям. Разлив нефти на Каспии может стать роковым для всей экосистемы региона, а потому власти прикаспийских государств должны предпринять все возможное, чтобы на законодательном уровне создать эффективный механизм по предотвращению и ликвидации нефтеразливов.
О том, что нефтяные разливы являются одним из самых серьезных видов промышленных аварий, известно давно. Однако казахстанские чиновники озаботились возможными последствиями экологической катастрофы на Каспии лишь после катастрофы на Deepwater Horizon. В частности, в профильных ведомствах прошел ряд совещаний, на которых обсуждались такие меры, как создание единой автоматизированной государственной системы мониторинга окружающей среды Каспийского моря, единого центра по реагированию на аварийные ситуации, межведомственной рабочей группы по проверке нефтедобывающих компаний.
По словам министра нефти и газа Сауата Мынбаева, решен вопрос о создании в Атырау северокаспийской базы экологического реагирования на разливы нефти и определено место для ее строительства. Однако предполагается, что оснащение базы позволит адекватно реагировать не на все возможные виды аварий, а значит, Казахстан не сможет самостоятельно устранить ЧП любой степени сложности.
Остается без ответа и вопрос о том, почему, затевая миллиардные проекты, никто раньше не занялся обеспечением экологической безопасности. Впрочем, как и вопрос о необходимости организации межгосударственной базы прикаспийских стран по борьбе с катастрофическими нефтегазовыми выбросами в акватории Каспия. Последнее особенно тревожит. Тем более что, как показывает практика, решение межгосударственных проблем региона носит чрезвычайно долгоиграющий характер.
Ярким примером этого является Тегеранская конвенция по вопросам экологии Каспийского моря, подписанная представителями России, Ирана, Казахстана, Азербайджана и Туркменистана еще в 2003 году. Она до сих пор носит лишь рамочный характер, поскольку работе над документами, конкретизирующими положения конвенции, и их согласованию из-за столкновения интересов сторон конца не видно. Однако пока политики ведут горячие дискуссии, рыбы в Каспии больше не становится.
По оценкам экологов, официальные цифры о влиянии загрязнения на экосистему Каспия не отражают реального положения вещей. Из промыслового рыболовства исчезают килька, сельдь и другие виды. Так, уловы осетровых за два последних десятилетия сократились в двадцать раз! Ни Казахстан, ни любая другая страна в одиночку с растущими экологическими проблемами справиться не в состоянии. Единственный способ защиты от прогрессирующей экологической угрозы – совместная природоохранная деятельность прикаспийских стран. Но, увы, об этом пока приходится лишь мечтать.
Проблемы безопасности при проведении нефтяных операций так или иначе, поднимались практически во всех докладах, озвученных в рамках пятого Евразийского форума KAZENERGY и конференции KIOGE, прошедших в начале октября 2010 года. И это понятно. Авария в далеком Мексиканском заливе многих заставила призадуматься: «Может ли подобное случиться на Каспии, а если да, то справятся ли власти и нефтяные компании с последствиями подобной катастрофы?» И это далеко не абстрактные «размышлизмы».
Не обладая достаточным опытом освоения морских месторождений, Казахстан сегодня не может пренебрегать даже потенциальными рисками, сопровождающими глубоководное бурение. Нужно провести точный анализ факторов, обусловливающих эти риски, убедиться в том, что применяемые техника и технологии полностью обеспечат безопасность. Следует отметить, что методы, используемые для очистки Мексиканского залива (к примеру, боновые заграждения и химические вещества, способные либо «разложить» нефть, либо превратить ее в подобие геля для облегчения сбора), нельзя будет применять в случаях утечек нефти под лед, что вполне возможно у нас на Каспии в зимний период. При этом многие химикаты, предназначенные для борьбы с подобными катастрофами, сами по себе крайне токсичны, а потому использовать их на мелководье просто невозможно.
Акватория Северного Каспия, занимающая 1/3 всей площади этого внутреннего моря, имеет среднюю глубину всего около 15 метров и, как результат, содержит менее 1% всего объема воды. Как отметил в своем докладе на нефтегазовой конференции KIOGE директор Казахстанского научно-исследовательского геологоразведочного нефтяного института (КазНИГРИ) Косан Таскинбаев, «разлив нефти в Северном Каспии при небольших глубинах моря может очень быстро привести к загрязнению донных и прибрежных осадков, что неминуемо уничтожит богатые рыбные ресурсы и погубит растительный и животный мир региона... В определенных частях моря произойдет затяжная гибель водной растительности, планктона, зоопланктона, бентоса, зообентоса, рыб, тюленей и птиц». При этом он пояснил, что поскольку все морские месторождения Северного Каспия расположены преимущественно в мелководной зоне, то для прохода плавучих средств с техникой придется в отдельных случаях рыть траншеи, каналы к месту аварии. Эксперт уверен, что ликвидация аварии, подобной печально известному пожару на скважине № 37 месторождения Тенгиз, в условиях моря будет особенно трудной. «Устье аварийной скважины будет представлять собой бушующий гейзер кипятка. Вода, смешиваясь с нефтью и газом, образует гремучий столб высотой до 300 метров, диаметром до 50 метров… в условиях мелководья при ветровом течении нефть и газ смешаются с морской водой, усиливая токсичность всей толщи воды».
Между тем в Казахстане вопросы экологии до последнего времени традиционно использовались властями практически лишь как инструмент давления на иностранные нефтяные компании с целью принятия ими «нужных» решений. К примеру, за счет этого государству удалось добиться для НК «КазМунайГаз» равной доли с основными акционерами Северо-Каспийского проекта. Однако местные экологические организации ставят под сомнение наличие у компаний-инвесторов, ведущих Кашаганский проект, необходимой и отработанной технологии добычи. В частности, сегодня компания NCOC решает проблему нейтрализации сероводорода через закачку сырого газа обратно в пласт. Но что делать с сероводородом в случае его утечки или аварии на скважине? А этого исключить нельзя. Так, в ТОО «Тенгизшевройл» из 372 аварий 66 произошли на заводе второго поколения, оставшиеся 306 – на заводе по закачке сырого газа в пласт.
Недавно была обнародована информация о том, что в процессе бурения скважин на морских островах в разные годы трижды возникала аварийная ситуация, грозящая выбросом на поверхность нефти и сероводорода (крайне токсичного и коррозионно-активного газа). Дважды такое происходило при бурении на месторождении Кашаган при вскрытии продуктивного коллектора с давлением около 850 атмосфер и содержанием сероводорода около 20%. Авария, случившаяся с платформой Deepwater Horizon, доказывает, что 100% гарантии от подобных катастроф, даже при использовании самых передовых технологий, не существует.
На северо-восточном побережье Каспия разработка Тенгизского месторождения уже до предела осложнила экологическую ситуацию. То же самое отмечается и в прибрежных зонах полуострова Бузачи и на Мангышлаке. И это неудивительно. По экспертным оценкам, за период эксплуатации только одной скважины в Каспийское море попадает от 30 до 120 тонн нефти, а потому нефтяное загрязнение вод акватории его северной части уже составляет от 1 до 80 ПДК (1 ПДК=50 мкг/л). Хотя еще совсем недавно в этой части моря загрязнение от разработки месторождений УВС было незначительным.
Ввиду того что Северный Каспий (особенно западная часть) является важной нагульной и миграционной зоной для осетровых и полупроходных видов рыб, в 1975 году этот район постановлениями правительств РСФСР и Казахской ССР был объявлен заповедной зоной. Затем ситуация поменялась. В заповедный статус Северного Каспия были внесены изменения, допускающие разведку и добычу нефти (постановление Совета Министров РК за № 936 от 23 сентября 1993 г. и постановление Правительства РФ за № 317 от 14 марта 1998 г.).
Чиновники заверяют, что работы по обеспечению безопасности нефтедобычи на Каспии ведутся постоянно. Однако с не меньшим постоянством происходит мор рыбы и тюленей, что лишь подтверждает – подобные заверения мало чего стоят. В условиях, когда на море у Казахстана практически нет ни постов Казгидромета, ни автоматических станций наблюдения за выбросами и сбросами в окружающую среду со стороны нефтескважин, практически отсутствует какой бы то ни было государственный мониторинг за происходящим бурением на море, да и экосистемы в целом, говорить о безопасности нефтедобычи как о вопросе решенном, по крайней мере, преждевременно.
Нерестилища рыб, гнездовья птиц и лежки тюленей стали приноситься в жертву нефтедолларовому тельцу: если во второй половине ХХ века официально было зарегистрировано восемь случаев массовой гибели животных, то в первом десятилетии этого века – не менее пяти. Так, начало миллениума было отмечено гибелью около 30 тыс. каспийских тюленей. Причиной стал хронический токсикоз: в телах животных нашли продукты разложения сырой нефти и мазута. В следующем, 2001 году погибла годовая квота (около 2,5 млн центнеров) вылова кильки всех прикаспийских государств. Последний официально зарегистрированный случай произошел в мае 2009 года на побережье Тупкараганского района Мангистауской области, где было обнаружено 353 тушки мертвых тюленей. Итог более чем печальный – популяция каспийских тюленей сократилась с 1 млн особей в начале XX века до нынешних 111 тысяч.
А что будет, когда на шельфе начнется коммерческая нефтедобыча? Ведь только Северо-Каспийским проектом предусматривается бурение 240 скважин. Вместе с тем о своей готовности наращивать добычу нефти заявили все пять стран региона. Однако никаких совместных решений по страхованию от экологических рисков и координации действий в случае аварии до сих пор не принято.
При планируемой добыче нефти в объеме 250 млн тонн в год ее ежегодные потери в целом по Каспию могут достигнуть 33 тыс. тонн, причем более 2/3 придется на мелководный Северный Каспий. Учитывая, что 1 тонна нефти способна образовать пятно площадью до 12 км2, нетрудно посчитать, что уже этих 33 тыс. тонн хватит, чтобы покрыть нефтяной пленкой всю акваторию моря, равную 371 тыс. км2.
В реальность подобной угрозы заставляет поверить и американское Агентство по охране окружающей среды (US Environmental Protection Agency), которое утверждает, что, несмотря на все усилия, ежегодно в США фиксируется 14 тыс. разливов нефти, для ликвидации последствий которых требуются тысячи специалистов.
Еще одна очень серьезная проблема – отсутствие на Каспийском море специализированного природоохранного флота, способного локализовывать и ликвидировать нефтяные разливы.
Поскольку основные операции, связанные с нефтедобычей, еще не начались, сегодня главная угроза для Каспийского моря – это огромное количество законсервированных и частью затопленных надсолевых нефтяных скважин, закрытых еще 20–30 лет назад. Властями региона эта проблема много лет практически игнорируется. Только в Казахстане таких скважин, многие из которых дают течь, насчитывается свыше 2 тысяч. Однако за последние 6 лет в море в рамках республиканской бюджетной программы было ликвидировано всего 48 скважин. С такими темпами на их полную ликвидацию потребуется более 200 лет!
При этом даже проводимые работы вряд ли можно назвать надежными на 100%. Трубы из скважин не извлекаются, проводится лишь цементаж каналов, по которым нефть вытекала в море. Такие полумеры способны предотвратить возможность новых утечек лишь на 20–30 лет. В этой связи тревогу вызывает будущее месторождений Тенгиз и Кашаган, переданных для добычи нефти иностранным компаниям на срок 40 лет. По мнению специалистов, если после окончания их эксплуатации остаточные запасы углеводородов начнут вытекать в море через ликвидированные скважины (вследствие коррозии или других причин), то объем истекшей нефти может сформировать по всей поверхности моря слой в 15 мм. При этом количество сероводорода и меркаптанов при растворении в воде превысит ПДК в 5 раз.
Кроме того, все резче встает проблема увеличения объемов перевалки и перевозки нефти и нефтепродуктов танкерами. Разливы случаются, как правило, во время транспортировки нефти с буровой установки на танкер и с танкера на береговые терминалы. В настоящее время в Каспийском море ежегодно совершается около 2500 танкерных рейсов и перевозится до 14 млн тонн нефти. Столь интенсивное движение, особенно в условиях суровых зимних штормов, значительно увеличивает вероятность аварий. Так, 2 октября 2002 года в 130 км от побережья Азербайджана затонул танкер «Меркурий-2». В результате утечки нефти из его трюмов образовалось обширное нефтяное пятно площадью 120 км2.
Отметим, что в настоящее время в разработке каспийской нефти принимают участие около 60 иностранных компаний. Однако за потерю биоресурсов в случае катастрофы на Каспии зарубежные недропользователи сегодня не несут, ни юридической, ни финансовой ответственности. Между тем, по оценке г-на Таскинбаева, «стоимость возобновляемых биологических ресурсов в течение 50 лет составляет свыше $2 трлн, но они не подтверждены международными юридическими и арбитражными организациями».
Вывод однозначен: необходимо безотлагательно пересмотреть как внутреннее, так и международное законодательство, ужесточить требования к работающим на шельфе компаниям, обеспечить свободный доступ экспертных групп на все месторождения для исследований и мониторинга. Нефтяные компании обязаны создавать новые и поддерживать имеющиеся заповедники, вести охрану и мониторинг экосистемы, помогать в сохранении и воспроизводстве биоресурсов.
Впрочем, какие бы меры ни предпринимались как недропользователями, так и чиновниками, вероятность возникновения техногенных аварий на Каспии остается высокой. Поэтому только бдительный контроль со стороны общественности может спасти Каспий. При этом мы должны помнить, что никакие бескорыстные волонтеры и экологи-филантропы не прилетят на каспийские берега из далекой Америки или Италии, чтобы, не жалея сил, времени и денег, спасать экологию нашего уникального, ставшего последним на планете убежищем осетровых моря-озера.