Пенсионное обеспечение в Казахстане относится к одному из проблемных вопросов государственной политики. Накопительные пенсионные фонды, призванные обеспечить и приумножить сбережения граждан «на старость», не оправдывают этих надежд. Если разделить общую сумму пенсионных активов на всех, кто сегодня в системе, то накопления среднестатистического вкладчика составят всего 400–450 тысяч тенге. Поэтому говорить о том, что нынешняя накопительная пенсионная система обеспечит людям достойную старость, не приходится.
Немного истории. Отечественная пенсионная система в ее современном виде начала свой отсчет в 1997 году, когда правительство одобрило Концепцию реформирования системы пенсионного обеспечения и был принят закон «О пенсионном обеспечении в Республике Казахстан». Нововведения заключались в отказе от солидарной пенсионной системы в пользу накопительной.
Казахстанские законодатели полностью ликвидировали «тяжелое наследие времен советской уравниловки», заодно повысив возрастной порог выхода на пенсию. Так, для мужчин он поднялся до 63 лет. Учитывая, что средняя продолжительность их жизни в нашей стране составляет лишь 61 год, то получить пенсию по новым правилам смогут лишь немногие «счастливчики». Правда, в отличие от прежней системы, родственники наследуют накопительную часть пенсии умершего. Не имея права единовременно получить эти деньги, наследники смогут положить их на свой счет, получив разовую сумму на организацию похорон и так далее.
Прежняя «солидарная» система сегодня охватывает лишь тех казахстанских граждан, которые имеют трудовой стаж до 1 января 1998 года. «Солидарные» выплаты пенсионер получает пропорционально тому количеству лет, которое он проработал в рамках еще той, советской, системы (от полных 25 лет для мужчин и 20 лет для женщин, до минимальных – 6 месяцев).
Причин для перехода к накопительной системе было немало. Среди них высокие темпы роста инфляции и безработицы, падение объемов ВВП и острый бюджетный дефицит. Все это привело к появлению и увеличению задолженности государства по выплате пенсий. При этом на экономические проблемы наслаивались демографические, связанные с деформированием возрастной структуры населения, а именно – ускорением процессов его старения.
В числе сопутствующих задач реформы упоминалось «создание благоприятного инвестиционного климата за счет внутренних ресурсов в виде «длинных» пенсионных денег» и «косвенное стимулирование большей прозрачности на рынке оплаты труда».
Сегодня каждый, вступающий в один из 13 накопительных пенсионных фондов (НПФ), получает персональный счет, на котором аккумулируются его пенсионные взносы. Собранные деньги НПФ вкладывают в различные инвестиционные инструменты: краткосрочные и долгосрочные государственные, иностранные, корпоративные бумаги, в том числе в акции, облигации, депозиты. Лимиты инвестирования в тот или иной актив определяет Агентство по финансовому надзору (АФН).
Общая сумма накоплений зависит от таких показателей, как 10% отчислений в НПФ от заработной платы, количество лет, в течение которых будущий пенсионер делал эти отчисления, и инвестиционный доход от приобретенных фондом ценных бумаг. Таким образом, от того, в какие финансовые инструменты на рынке ЦБ вкладывает деньги пенсионный фонд, зависит и инвестиционный доход, и конечная сумма накоплений его вкладчика.
Следует отметить, что чем более доходны ЦБ, тем опаснее в них вкладываться. Поэтому процесс покупки фондом ценных бумаг включает в себя выбор стратегии, поиск перспективных и надежных компаний, выпускающих эти ЦБ, а также постоянный мониторинг изменений, которые могут повлиять на стоимость бумаг. Согласно международной практике, если человек регулярно и в течение всей своей трудовой деятельности платит взносы, то при выходе на пенсию 30% от накопленного составляют сами взносы, а 70% – инвестиционный доход.
Понятно, что пенсионная реформа задумана для новых поколений и более эффективно должна отразиться на тех, кто начал трудовую деятельность после 1998 года. У людей среднего возраста размер накоплений в новой пенсионной системе, как правило, небольшой.
Численность экономически активного населения в Казахстане составляет 8,6 млн человек. При этом количество наемных работников, у которых с зарплаты идут пенсионные отчисления, равно 5,4 млн. Остальные – 3,2 млн человек – это «самозанятые» (изобретенный чиновниками термин, под которым понимаются люди, в экономическом плане предоставленные сами себе), которые вообще оказались вне пенсионной системы.
Как свидетельствуют результаты социологического опроса, проведенного в начале осени общественным фондом «Стратегия», почти у половины жителей Казахстана материальное положение, мягко говоря, неудовлетворительное. В частности, у 48% граждан заработка с трудом хватает лишь на самое необходимое. Еще 31% казахстанцев для приобретения дорогостоящих вещей приходится брать деньги в долг. И это понятно. Среднемесячная номинальная заработная плата, начисленная работникам в январе–августе текущего года, составила 75 тыс. тенге. Однако данные соцопросов говорят о том, что совокупный доход 60% семей не превышает 60 тыс. тенге ($408), а каждая пятая семья в Казахстане живет на двести долларов в месяц.
У пенсионеров ситуация еще более печальная, а их, по данным Государственного центра по выплате пенсий, на 1 октября 2010 года было 1,68 млн человек. Минимальный размер их пенсий (с учетом базовой пенсионной выплаты) составляет 18325 тенге, средний – 27565 тенге, а максимальный – 39893 тенге. При этом 52% пенсионеров выживают на пенсию ниже средней (для сравнения: в Германии среднемесячная пенсия составляет 984 евро, а в Финляндии – 1300 евро). После осеннего скачка цен покупательная способность пенсий еще более «усохла». О мясе, фруктах и других продуктах скромный пенсионер может только мечтать, перелистывая советское издание «Книги о вкусной и здоровой пище».
Вместе с тем величина прожиточного минимума в среднем на душу населения составила в октябре 14752 тенге, увеличившись по сравнению с предыдущим месяцем на 2,8%, а по отношению к октябрю 2009 года – на 12,1%. Из этой суммы 8851 тенге приходится на продовольственные товары, а 5901 тенге – на непродовольственные товары и платные услуги.
Однако факт того, что минимальная пенсия лишь незначительно превышает величину прожиточного минимума, власти не смущает. И это при том, что пенсионерам, кроме питания, надо и коммунальные счета оплачивать, и лекарства с одеждой покупать. Профильное министерство советует им жить по средствам и радоваться тому, что есть. Власти могут профинансировать из Нацфонда дефолтные банки второго уровня, а вот пересчитать потребительскую корзину, приблизить ее к европейскому стандарту и, используя трансферт из Национального фонда в социальный блок республиканского бюджета, удвоить размер средней пенсии почему-то не в состоянии.
Следует отметить, что если западная пенсионная модель – это система гарантированных выплат, то казахстанская – это система гарантированных взносов. За примером далеко ходить не надо. Так, несмотря на кризис, 10% отчислений от зарплат в фонды шли исправно, и на 1 февраля 2009 года активы НПФ составляли 1,44 трлн тенге, а это $12 млрд. Неплохая прибавка была и в марте – сумма выросла до 1,5 трлн тенге. Однако вследствие 25%-ной девальвации тенге эти 1,5 трлн стали стоить всего $10 млрд! При этом со стороны властей не последовало обещания даже частичной компенсации.
Еще одна ложка дегтя в бочку НПФ: за 11 лет пенсионные выплаты составили 100,93 млрд тенге, или 6,7% от накопленных 1,5 трлн. При этом начисленное комиссионное вознаграждение за это время достигло 83,53 млрд тенге, или 5,6%. Таким образом, получается, что на содержание самой накопительной пенсионной системы ушло почти столько же, сколько было выплачено вкладчикам. НПФ могут не заморачиваться анализом котировок ЦБ с целью поиска источников инвестдохода, а обеспечивать свое благополучие увеличением суммы активов по обязательным пенсионным взносам (ОПВ). К примеру, если из 200–300 тысяч клиентов НПФ есть несколько десятков с накоплениями свыше 3 млн тенге, то любому фонду даже 0,05%-ное вознаграждение с их ОПВ обеспечит безбедное существование.
«Интересная» ситуация складывается и с инвестиционной доходностью НПФ. Накопления вкладчиков фондов не только не приумножаются, как это было обещано на заре реформ, но и продолжают обесцениваться. Что наряду с низким уровнем накоплений и неполным охватом работающих свидетельствует о множестве проблем в пенсионной системе Казахстана.
Существует целый комплекс причин низкой эффективности работы отечественных НПФ. К примеру, неразвитость фондового рынка, снижение стоимости акций, находящихся в инвестиционном портфеле фондов, потери от дефолта по ценным бумагам ряда отечественных эмитентов, а также недостаточная диверсификация структуры пенсионных активов как по видам валют, так и по инструментам инвестирования.
Плюс к этому – неплатежи пенсионных взносов предприятиями. Часть из них периодически не работает, имеет дебиторскую и кредиторскую задолженности, а работники находятся в неоплачиваемых отпусках. И это не истории вчерашних дней, это происходит сегодня. К примеру, бывшая накануне кризиса почти идеальным объектом для применения пенсионных денег компания «Вита», занимающаяся производством растительного и сливочного масел, из-за закрытия банковского кредитования вынуждена полностью остановить производство, а персонал отправить в отпуск без содержания.
Неудивительно, что, несмотря на декларируемое повышение заработной платы, поступление пенсионных взносов в среднем за месяц в 2010 году составило немногим более 25,7 млрд против 25,3 млрд тенге в 2009 году.
Финансовые власти страны, стараясь облагородить ситуацию, стали увеличивать периоды сравнения. Так, если в начале 2000-х годов сравнивались показатели фондов за год, то сегодня основным показателем стала доходность за пять лет. Но и такая методика расчета не спасает: начиная с середины текущего десятилетия инфляция стабильно обгоняет доходность пенсионных фондов. Так, согласно данным Агентства по статистике, накопленная за последнюю пятилетку инфляция составляет 61%, тогда как средневзвешенная доходность пенсионных фондов за этот же срок – 43%. В частности, в этом году прирост доходов в среднем за месяц снизился до уровня 5,6 млрд тенге, в то время как в 2009-м этот показатель составлял около 12,1 млрд. Таким образом, инфляция, как корова, «слизнула языком» доходы вкладчиков.
Тем не менее власти переложили бремя гарантий инвестиционного дохода на самих будущих пенсионеров, заявив о необходимости самим вкладчикам тщательно выбирать фонд, который сможет обеспечить высокие показатели. Весьма странная позиция, учитывая крайне низкий уровень финансовой грамотности населения, а также то, что до недавнего времени структура инвестпортфеля НПФ считалась коммерческой тайной. Это значит, что вкладчики просто не имели права знать, за счет каких ЦБ фонд приумножает их накопления. Сегодня, чтобы получить эту информацию, вкладчику нужно отправить в фонд письменный запрос. Но, даже если все НПФ в обязательном порядке раскроют свой инвестиционный портфель, что это даст обычному клиенту, не разбирающемуся в тонкостях фондового рынка? Обеспечит ли это понимание им ситуации?
Сегодня рассматривается вопрос о возможности влияния на процесс инвестирования непосредственно со стороны самих вкладчиков. Планируется предоставление им возможности выбора стратегии инвестирования НПФ: агрессивной, умеренной и консервативной. Соответственно, чем более агрессивна стратегия инвестирования, тем больше риски. Наиболее надежным будет консервативный портфель, но и доходность его будет самой низкой. Подобная практика существует в паевых инвестиционных фондах.
Реализовывать это предложение предполагается поэтапно. С 2011 года каждый фонд должен будет предлагать вкладчику две стратегии: консервативную и умеренную, а с 2014-го будет внедрен и агрессивный портфель. Однако представляется, что это нововведение мало что изменит. Более того, оно может усугубить ситуацию: погнавшись за высокой доходностью агрессивного портфеля, вкладчик – опять же в силу своего непрофессионализма – может потерять часть своих накоплений. Тем более, что в свете современных реалий многие из инструментов хранения пенсионных денег выглядят рискованно.
Не стоит забывать еще один аспект. Согласно законодательству, в случае начала процедуры банкротства компании-эмитента владеющий ее акциями НПФ оказывается лишь пятым в очереди претендующих на остатки собственности банкрота. При этом, по признанию главы АФН Елены Бахмутовой, дефолтные ЦБ сегодня составляют 5,2% от общего количества ЦБ, в которые вложены средства НПФ. Немного, но само их появление уже вызывает тревогу.
Неудивительно, что в условиях кризиса НПФ вынуждены покупать малодоходные, а потому безрисковые гособлигации или размещать деньги на банковских депозитах. Однако Минфин и банки вследствие избыточной ликвидности начинают снижать ставки вознаграждения, что ведет к падению доходности НПФ. Так что здесь хоть завыбирайся.
Таким образом, можно констатировать, что инвестиционная политика НПФ зашла в тупик. Огромные ресурсы, аккумулированные в фондах, сегодня практически не участвуют в экономике страны. На этом фоне мы имеем изношенную инфраструктуру, практическое отсутствие реального сектора, гибнущие от безденежья предприятия. А ведь когда обсуждалось введение накопительной пенсионной системы, то предполагалось, что деньги вкладчиков будут эффективно использоваться для решения вопросов развития промышленности, строительства заводов, транспортной инфраструктуры и т.д.
Для того чтобы можно было начать вкладывать средства пенсионной системы во внутренние инвестиционные проекты, необходимо создать систему финансовой и социальной защиты вкладчиков. В первую очередь страхование активов НПФ под гарантии правительства. Пока же сложившаяся в стране накопительная пенсионная система не обеспечивает достойного уровня старости. Психологически многие будущие пенсионеры готовы к тому, что будут либо работать до смерти, либо надеяться на помощь детей, поскольку выплачиваемых НПФ средств хватит лишь на оплату коммунальных счетов да скудное пропитание.