Кашаган, Китай, сентябрь
Редакционный обзор
В 2013 году события, развернувшиеся вокруг самого дорогого энергетического проекта в мире, оказались главным информационным поводом для СМИ, освещающих ситуацию в нефтегазовом комплексе Казахстана. И если вначале все их внимание было приковано к борьбе за долю ConocoPhillips, покидающей Кашаганский проект, то ближе к осени главной интригой стал вопрос: смогут ли его участники добиться начала коммерческой добычи к назначенному правительством часу «икс»?
В борьбе за долю ConocoPhillips
Обнаруженное в 2000 году Кашаганское месторождение стало самым большим по запасам из открытых за последние 30 лет. Его коммерческие ресурсы, по оценкам специалистов, составляют от 9 млрд до 13 млрд баррелей. В 2012 году CNN Money признало Кашаган еще и самым дорогим энергетическим проектом в мире за последние 40 лет. И это неудивительно. Как известно, начать добычу на этом месторождении планировалось еще в 2005 году, однако сложности с опытно-промышленной разработкой заставляли инвесторов неоднократно переносить этот срок. При этом стоимость первого этапа опытно-промышленных работ постепенно увеличилась c $5 млрд до $46 млрд, а общие расходы по проекту взлетели с $57 млрд до $136 млрд.Как результат, Северо-Каспийский проект в разные годы покинули BP, Statoil и BG, что в свою очередь позволило Казахстану вновь войти в число его крупных участников.
В прошлом году, так и не дождавшись начала коммерческой добычи, о своем решении покинуть проект заявила ConocoPhillips. Первоначально американская компания планировала продать свою долю в размере 8,4% индийской ONGC Videsh Limited за $5 млрд. Об этом она уведомила казахстанское правительство и своих партнеров по проекту еще в конце ноября 2012 года. Тогда казалось, что индийцам остается только получить разрешение казахстанских официальных органов и согласие участников консорциума NCOC. Тем более что покупатель заявил о готовности увеличить сумму сделки до $5,5 млрд.
Свою благосклонность по поводу вхождения новых партнеров в проект высказывало и руководство нашей республики. Так, в апреле этого года глава государства Нурсултан Назарбаев в ходе встречи с министром иностранных дел Индии Салманом Хуршидом подчеркнул, что Казахстан заинтересован в наращивании потенциала сотрудничества в различных областях, включая инвестиционную и инновационную сферы, а также нефтегазовую индустрию.
Однако в начале июня заместитель исполнительного директора Международного энергетического агентства (IEA) Ричард Джонс заявил о том, что есть второй потенциальный покупатель – китайская нефтяная компания CNPC. Вслед за этим Министерство нефти и газа РК неожиданно объявило о желании воспользоваться своим приоритетным правом на приобретение доли в Северо-Каспийском проекте. Уже на следующий день после объявления о предстоящей сделке между НК «КазМунайГаз» и ConocoPhillips глава Миннефтегаза Сауат Мынбаев был освобожден от своей должности и назначен председателем правления КМГ, а его пост занял член совета Ассоциации KAZENERGY и генеральный директор АО «Казахстанский институт нефти и газа» Узакбай Карабалин.
Необходимо отметить, что еще в апреле Сауат Мынбаев заявлял: для того, чтобы претендовать на роль крупнейшего акционера, у «КазМунайГаза» недостаточно опыта в управлении подобными проектами. Тогда же он сообщил о том, что в покупке доли ConocoPhillips заинтересован Китай, но никакие переговоры на тот момент не велись.
Как бы то ни было, Казахстан все же воспользовался своим приоритетным правом, а эксперты поспешили назвать такое решение политическим. Так, старший аналитик Агентства по исследованию рентабельности инвестиций Мурат Абулгазин в интервью казахстанским СМИ отметил, что это − «вынужденная политическая схема коммерческой сделки в условиях геополитической заинтересованности и давления мировых игроков на ее участников. Кроме того, обладание долей теоретически и практически позволяет перепродать ее по своему усмотрению и еще получить выгоду».
При этом он предположил, что в качестве конечного покупателя доли могут выступить наши ближайшие соседи: «Нам необходимо активное участие крупного игрока, который, войдя в консорциум, сможет своими финансовыми, технологическими, экспертными и другими возможностями помочь в скорейшей реализации проекта. Принимая во внимание текущую структуру проекта, из оставшихся незадействованных игроков остается только Китай».
И эксперт не ошибся. В конце июня сразу в нескольких казахстанских СМИ неназванный источник из Министерства нефти и газа взорвал информационную бомбу. По его словам, правительственная комиссия, заседавшая с 12 по 25 мая, придумала очень хитрую схему продажи доли «КазМунайГаза» в Кашагане Китаю. Чтобы избежать процедуры согласования с другими акционерами, Казахстан не станет формально перепродавать долю ConocoPhillips и выкупит ее сам, а китайцам продаст половину своей доли, которая сейчас составляет 16,81%.
В начале июля сообщение источника подтвердилось, но только частично. Власти заявили о своем решении выкупить долю американской компании за $5 млрд. И здесь интерес вызывает то, почему Казахстан решился на столь сложную схему сделки и в качестве покупателя выбрал Китай, а не Индию?
По информации осведомленных источников, китайцы сделали такое предложение, от которого казахстанским властям, как говорится, невозможно было отказаться. Китайская сторона в обмен на продажу доли в Кашагане согласилась взять на себя финансирование половины доли инвестиций «КазМунайГаза» до момента, когда национальная компания сможет реинвестировать свои расходы в проекте за счет доходов от добычи и экспорта кашаганской нефти.
Другими словами, Китай не только готов заплатить $5 млрд за долю в проекте, но и вложить в него вместо КМГ еще примерно $15 млрд. Кстати, заметим, что эта сумма немногим меньше общего долга Казахстана перед Поднебесной. Более того, по сведениям ряда источников, китайцы пообещали казахстанской стороне свободный доступ в китайский порт Хайлугань. Таким образом, Казахстан будет иметь прямой выход в Тихий океан.
Интересно и то, что эту сделку поддержали два крупных участника консорциума – компании Shell и Eni, которые, по слухам, даже готовы отправлять свою нефть не на рынки западных стран, а на китайский нефтеперерабатывающий завод в провинции Сычуань.
Очевидно, что щедрые условия, предложенные китайской стороной, индийцам перебить было просто нечем, хотя они нуждаются в нефтяных ресурсах не менее остро, чем Китай. Официальная реакция Индии на решение Казахстана оказалась сдержанной. Министерство иностранных дел этой страны ограничилось только заявлением о том, что оно и дальше готово обсуждать с казахстанским правительством вопросы сотрудничества в сфере энергетических ресурсов.
Однако, как сообщил СМИ неназванный информированный источник, индийское руководство и компания ONGC были шокированы решением казахстанской стороны и попросили дать объяснения: «Вмешательство казахстанского правительства нанесло удар по намерениям Индии расширить доступ к зарубежным энергетическим ресурсам, учитывая, что 80% сырой нефти она закупает за рубежом. Это несправедливо. Индия имеет право на объяснения по поводу принятия решения воспользоваться преимущественным правом на покупку».
Расставляя точки над i
Но, как говорится, победителей не судят. После решения «КазМунайГаза» приобрести долю СonocoPhillips заметно увеличилось количество встреч китайского и казахстанского руководства. Завершающим аккордом здесь стал государственный визит в нашу страну председателя КНР Си Цзиньпина, который и расставил все точки над i. 7 сентября на пресс-конференции после двухсторонней встречи в Акорде он заявил о достижении договоренности по долевому участию Китая в Кашаганском месторождении.
В этот же день на учредительном заседании казахстанско-китайского делового совета CNPC и «КазМунайГаз» оформили сделку по купле-продаже доли в Кашагане. Комментируя соглашение, Сауат Мынбаев заявил: «После завершения всех процедур китайская сторона станет акционером на 8,33%. Цена сделки – около $5 млрд, но кроме собственно цены купли-продажи есть еще ряд условий. В частности, китайская сторона финансирует долю КМГ на втором этапе в части инвестиций, берет обязательства по финансированию. Скажем так, первая часть второго этапа – это около $3 млрд только со стороны КМГ, а общая сумма раз в шесть больше. У «КазМунайГаза» есть в Кашагане доля − 16,8 с чем-то процентов. Так вот − половину инвестиций, которые КМГ обязан финансировать в соответствии со своими долевыми обязательствами, будет финансировать CNPC по мере возникновения потребности в таком финансировании».
Там же, на заседании казахстанско-китайского делового совета, Фонд национального благосостояния «Самрук-Казына» подписал соглашение о намерении сотрудничества с китайской CITIC Group. Как пояснил глава фонда Умирзак Шукеев, речь идет о проектах на сумму $18 млрд: «По итогам панельных сессий в первой половине дня мы выработали инвестиционную карту нашего делового совета, которая включает в себя мониторинг 21 проекта в нефтегазовом, химическом, энергетическом, горно-металлургическом и транспортном секторах, а также в сфере жилищного строительства. Суммарная стоимость данных проектов превышает $18 млрд. Все эти проекты должны быть реализованы до 2020 года».
Все это свидетельствует о том, что казахстанское правительство окончательно определилось в своих внешнеэкономических приоритетах, а Китай уже в ближайшее время станет крупнейшим инвестором нашей экономики.
Еще одной интригой, связанной с Кашаганом, стал вопрос о том, сможет ли консорциум начать коммерческую добычу до октября 2013 года. Ведь в противном случае расходы участников проекта, согласно изменениям, внесенным в контракт в январе 2008 года, не будут подлежать компенсации.
Нефть пошла, но не сразу. 7 сентября после подписания сделки с CNPC Сауат Мынбаев заявил журналистам, что знаковое событие произойдет 9 сентября. «Это, скажем так, первая пробная нефть, но она должна добраться до какого-то уровня, когда можно будет объявить о начале коммерческой добычи», – подчеркнул он. По его оценке, сроки от первой нефти до начала промышленной добычи могут составить от трех недель до месяца.
Однако глава КМГ обманулся в своих ожиданиях – 9 сентября агентство Dow Jones Newswires со ссылкой на главу отдела связей с общественностью NCOC Ханса Венка сообщило, что компания все еще проводит последнюю проверку оборудования перед вводом в эксплуатацию и что добыча нефти на месторождении может начаться 10 сентября: «Мы очень-очень близки. Это может произойти завтра».
Как результат, первые баррели были добыты только 11 сентября. Как сообщила пресс-служба NCOC, «на месторождении Кашаган расконсервирована первая скважина и добыты первоначальные объемы нефти».
Несмотря на это, уже не раз обжегшееся в своих ожиданиях правительство Казахстана говорить о начале полноценной добычи пока не решается. Так, 18 сентября на брифинге Службы центральных коммуникаций при Президенте РК министр нефти и газа Узакбай Карабалин сообщил: «Сегодня идет окончательная отладка всех технологических линий и всего месторождения для достижения уровня добычи в 75 тысяч баррелей в день. Мы на Кашагане имеем около 40 тысяч баррелей в день и будем надеяться, что они выйдут на уровень коммерческой добычи в начале октября. И тогда мы в полный голос сможем сказать, что все состоялось». Более конкретно министр высказался в отношении планов на следующий год, по итогам которого на Кашагане должно быть добыто 8 млн т нефти.
Сомнения чиновников вполне обоснованны. Судя по имеющейся информации, участникам проекта так и не удалось решить ряд проблем с надежностью оборудования. Так, 2 марта в ходе пусконаладочных работ из-за разгерметизации одной из добывающих скважин произошла авария на искусственном острове D, где находятся морские объекты добычи и комплексной подготовки нефти и газа.
Как утверждают информированные источники, еще весной в газопроводной системе морского комплекса было обнаружено 237 пробоин, тогда как по стандартам наличие даже двух пробоин при добыче нефти уже считается экологической катастрофой. Кроме того, в конце августа во время испытаний на комплексной установке по подготовке нефти и газа «Болашак», куда будет поступать кашаганская нефть, произошла утечка природного газа, а всех сотрудников пришлось эвакуировать.
На фоне всех этих проблем некоторые эксперты полагают, что в этом году консорциум, скорее всего, не сможет обеспечить добычу даже в минимальных объемах. В лучшем случае полноценного запуска проекта они ожидают в апреле следующего года.
Причем, по их мнению, после добычи на Кашагане нескольких миллионов тонн проект вновь придется останавливать как минимум на два года, чтобы заменить значительную часть оборудования, которое подверглось износу из-за долгого простоя вследствие неоднократного переноса начала эксплуатации.
Впрочем, даже если промышленная добыча начнется в положенный срок, то Казахстану в ближайшее время не следует ждать от этого серьезной выгоды. Такое мнение информационному агентству КазТАГ высказал руководитель одной из казахстанских компаний, занятой в сфере добычи нефти, попросивший не называть его имени: «Кашаган ничего не даст, кроме того, что поступления налогов в бюджет страны увеличатся. Раньше все ожидали, что реализация данного проекта многое даст, но такого не будет, потому что по соглашению о разделе продукции все инвестиции они (участники проекта – ред.) потом будут вывозить в виде нефти». По его информации, проблема заключается еще и в том, что «в несколько раз была завышена стоимость всех работ, то есть всех инвестиций, которые были вложены в данный проект». Поэтому кашаганский проект «раздут» на «сотни миллиардов» долларов. «Пока эти деньги они не отобьют, государство никакого отношения к добыче нефти не будет иметь. Только в части налогообложения самого предприятия – и все, не более того». Вся полученная прибыль, по его словам, будет уходить на погашение этих самых инвестиций. Причем процесс этот может занять десятилетия.