Каким образом американская сланцевая революция изменит правила игры на международном энергетическом рынке в ближайшие пять лет? Каковы последствия бума нефтеперерабатывающей отрасли в развивающихся странах? На эти и другие вопросы отвечает новый отчет Международного энергетического агентства «Medium-Term Oil Market Report 2013», основные выводы которого мы представляем в данном материале.
Отзвуки все возрастающей добычи сланцевых углеводородов в США и разработки нефтяных песков в Канаде достигли за последние годы практически всех, даже самых отдаленных уголков глобального нефтяного рынка. Вместе с тем эта производственная революция в Северной Америке произошла не на пустом месте – ей способствовали стабильно высокие цены на нефть.
Воздействие сланцевого бума дополняют и другие события на рынке, особенно социальная и политическая нестабильность на Ближнем Востоке и в Северной Африке в связи с «арабской весной», а также смещение спроса на рынки, находящиеся к востоку от Суэца.
Влияние этих тенденций способно изменить методы добычи, переработки, продажи и потребления нефти во всем мире. В ближайшие пять лет почти каждый элемент глобальной цепочки поставок УВС в той или иной степени подвергнется трансформации, что влечет за собой существенные последствия для мировой экономики и энергетической безопасности.
Рост поставок и восстановление первенства Северной Америки
Региональные контрасты, которые были обозначены в предыдущем выпуске Среднесрочного прогноза по нефтяному рынку (MTOMR, октябрь 2012-го), за последние несколько месяцев стали еще более выраженными.Объемы добычи североамериканского производства сланцевой нефти и нефтеносных песков уже превысили значения, указанные в MTOMR за 2012 год. Прогноз роста по поставкам стран, не входящих в ОПЕК, пересмотрен в сторону повышения, причем более половины общего прироста в 2012–2018 годах ожидается за счет Северной Америки (3,9 млн баррелей в день). Среди других стран, не входящих в ОПЕК, в сторону понижения пересмотрены только прогнозы по Африке (на 60 тыс. б/д).
Хотя рост поставок сырой нефти за пределами ОПЕК сегодня выглядит более устойчивым, чем в предыдущем отчете, повышение прогноза по нему в большей степени нивелировано понижающими поправками по странам ОПЕК. Некоторые из производителей картеля столкнулись с новыми препятствиями, особенно в Северной Африке и южнее Сахары. Последствия «арабской весны» отрицательно влияют на инвестиции и возможности роста. Угрозы безопасности повышаются на фоне неуверенности по поводу будущих изменений инвестиционного режима и нефтяного законодательства. Между тем продолжающийся в регионе в течение двух лет процесс глубокой социальной и политической трансформации показывает, что самые большие вызовы еще впереди. Возродившийся Ирак остается самым большим и единственным источником роста мощностей стран ОПЕК. Однако есть масса насущных проблем – административные препятствия, задержки при заключении контрактов, разногласия относительно платежей между Багдадом и Эрбилем (столица Иракского Курдистана), угрозы безопасности, проблемы в реализации инвестиционных проектов и производственных планов, которые тормозят развитие.
Снижающие поправки по группе ОПЕК частично возмещены более сильным, чем ожидалось ранее, ростом мощностей Саудовской Аравии на фоне заявленных ею недавно новых проектов развития.
Тем не менее баланс роста предложения между членами ОПЕК и странами, не входящими в картель, отраженный в предыдущем отчете МЭА, сегодня больше склоняется к последним. При этом Северная Америка увеличивает свою долю в этом приросте как на уровне своей группы, так и в более глобальном масштабе.
Страны, не входящие в ОЭСР, перехватывают лидерство
Во всех других аспектах цепочки поставок (будь то спрос, переработка, торговля, хранение и транспортировка) поражает быстрый рост по странам, не входящим в ОЭСР. Ожидается, что со II квартала 2013 года развивающиеся рынки отнимут первенство у продвинутых экономик в потреблении нефтепродуктов и расширят свою долю с 49% глобального спроса в 2012 году до более 54% к 2018 году. В сфере нефтепереработки члены ОЭСР (несмотря на восстановление в США) все больше сдают свою долю на рынке странам, не входящим в ОЭСР. Происходит это в форме фактического отступления, не похожего на тенденции в других промышленных секторах. Уже сейчас большая часть перерабатывающих мощностей мира расположена в экономиках, не входящих в ОЭСР. Согласно прогнозам, в следующие пять лет практически весь чистый прирост переработки будет сосредоточен на развивающихся рынках и в развивающихся экономиках. Кроме того, НПЗ стран, не входящих в ОЭСР, быстро догоняют блок ОЭСР по глубине и сложности переработки. И на фоне ожидаемого к 2018 году сокращения международной торговли сырой нефтью (поскольку перерабатывающие заводы приближаются к местам добычи) большая часть продаваемой на мировом рынке нефти будет поступать в не входящие в ОЭСР страны, чья доля в глобальном импорте к концу прогнозируемого периода может достичь 50%.
И последнее, но не менее важное: столь серьезные сдвиги в предложении, спросе и переработке привели к созданию больших мощностей по хранению продукции. Это достаточно хорошо зафиксировано в Северной Америке, где новости о дополнительных мощностях по логистике и хранению могут привести к рыночным движениям, а потому находятся под тщательным наблюдением. Вместе с тем растущие потребности азиатских стран в импорте и меняющиеся тренды в торговле сырой нефтью и нефтепродуктами привели к формированию столь же сильного (хотя и менее известного широкой общественности) роста инфраструктуры по хранению и транспортировке в регионе, не входящем в ОЭСР. По мере изменения структуры торговли как в ОЭСР, так и за ее пределами в стратегических точках, таких как Северо-Западная Европа и Карибский регион, появляются новые торговые хабы. В условиях роста африканского импорта СПГ и ГСМ увеличивается количество терминалов хранения вдоль побережья Африки. Компании, не входящие в ОЭСР, расширяют свои международные представительства в некоторых стратегически расположенных терминалах. В то же время торговые фирмы стремятся усилить свои активы по хранению для восполнения дисбаланса между спросом и предложением.
Внутренняя структура нефтяного рынка настолько сложна, что его трансформация не может быть обусловлена одной-единственной причиной. Имеется длинный список факторов, которые будут формировать развитие отрасли в последующие пять лет: начиная от воздействия устойчиво высоких цен на нефть и изменений в мировой экономике (включая долговой кризис в Европе и снижение темпов роста в Китае) и заканчивая социальной и политической трансформацией в регионе Ближнего Востока и Северной Африки (включая результат сирийского конфликта и то, как решится международный спор о ядерных планах Ирана). И все же есть один фактор, проходящий красной нитью через все прогнозы до 2018 года. Несмотря на то что по-прежнему остаются сомнения в экономике нетрадиционных технологий добычи и их общем воздействии, последние тренды в североамериканских поставках становятся всеобъемлющим драйвером. Он вовлекает все другие факторы и порождает эффект волны в отношении всех аспектов нефтедобывающей промышленности.
То, что превращает бум сланцевой нефти в силу, способную нести трансформации, не просто прирост объемов мировой добычи. Это целая комбинация факторов: само по себе качество получаемых легких углеводородов, нетрадиционная природа как слоев, из которых ведется добыча, так и технологий извлечения, экономическое и рыночное воздействие нового производства, а также цепная реакция, которую это создает в глобальной инфраструктуре транспортировки, хранения и переработки.
Рост поставок из Северной Америки сыграл важную роль в компенсации дестабилизации глобального предложения, которая достигла рекордного уровня в 2012 году. При этом ожидается, что они также помогут возместить темпы снижения в других регионах за рассматриваемый период. Еще не так давно добыча в Саудовской Аравии переживала сопоставимые колебания, однако не вызывая при этом смены парадигмы. В случае же с американской сланцевой нефтью ее растущая добыча вызывает неожиданный сдвиг в качественных характеристиках сырья, предлагаемого на глобальном рынке. Долгое время прогнозировалось, что основной прирост предложения будет происходить за счет увеличения доли более тяжелых и сернистых сортов, тогда как сланцевая нефть исключительно легка и малосерниста, а также содержит большие объемы конденсата. Она отлично подходит в качестве сырья для некоторых штатовских НПЗ, которые еще недавно были на грани закрытия. В то же время бум в ее производстве становится вызовом, как, впрочем, и возможностью для других заводов, которые сделали ставку на расширяющийся спред цен на тяжелую и легкую нефть и масштабно инвестировали в реконструкцию своих мощностей. Те перемены, которые необходимы перерабатывающей и нефтехимической промышленности США, чтобы поглотить и использовать в качестве преимущества долгосрочный рост поставок легких фракций нефти, будут способствовать созданию «волнового» эффекта далеко за пределами США, через мировую перерабатывающую промышленность и товарные рынки. В частности, за счет больших объемов экспорта из Америки таких легких продуктов, как бензин, нафта и другое нефтехимическое сырье.
Другая отличительная черта североамериканского бума заключается в том, что он произошел в самом сердце одной из наиболее промышленно развитых и зрелых экономик мира. В этом контексте появление масштабных объемов нового предложения в данном регионе окажет совсем иной эффект на мировые рынки, чем мог бы вызвать аналогичный рост у производителя с Ближнего Востока или из района южнее Сахары. Первоначальное воздействие сланцевого бума на международные рынки сырья оказалось косвенным: вместо того чтобы искать возможности выхода на экспорт, новые объемы были использованы для отказа от импорта. Будущий рост, однако, может осложниться проблемами с логистикой (многие залежи расположены внутри страны и в относительно отдаленных районах) и маркетингом (согласно действующему в США закону имеются ограничения на экспорт сырья, а в европейском законодательстве могут появиться изменения, которые частично или полностью запретят импорт нефти). Как считают в МЭА, ограничения в США в основном останутся в силе и на прогнозируемый период, хотя возможны и другие сценарии. Что касается логистики, то новая инфраструктура, создаваемая для транспортировки сланцевой нефти на рынки побережья, может вызвать существенные изменения в ценообразовании на сырую и эталонные сорта нефти. Новые терминалы и торговые хабы могут появиться в северной части побережья Мексиканского залива, а также везде, где можно торговать сланцевой или канадской тяжелой нефтью и синтетическими углеводородами. Рейтинговые агентства и нефтяные компании уже обдумывают новые эталоны для сланцевой нефти Техаса или Луизианы.
Революционная мощь североамериканского бума также отражает все еще непроверенный потенциал для копирования и применения новых технологий, разработанных для сланцевой нефти США, в других нефтяных регионах. Это касается не только новых источников сланцевой нефти и газа, появившихся во многих местах – от Латинской Америки до Китая и России, но и возможности увеличения срока эксплуатации месторождения, а также степень извлечения нефти из труднопроницаемых пластов. Компании из КНР, России и Саудовской Аравии уже сообщают о хороших результатах в применении технологии гидравлического разрыва пласта для увеличения нефтеотдачи в уже изученных залежах традиционной нефти. Хотя еще остается неуверенность: нельзя проигнорировать возможность того, что существующие нетрадиционные технологии по мере их распространения и усовершенствования станут общемировым трендом, что приведет к переоценке глобальных запасов в целом. И хотя их использование создает ряд вызовов, а полное воздействие этих преобразований может не проявиться до окончания прогнозируемого периода, все же доступность новых ресурсов и потенциал добычи уже подвергаются пересмотру.
Не последним фактором является то, что скачок в добыче сланцевого газа в США и соответствующие изменения в формировании цен на природный газ бросают вызов устоявшимся стереотипам о переходе на этот вид топлива и его применении на транспорте. Дешевый и избыточный природный газ уже облегчил переход американской экономики к его более широкому использованию.
Однако переход на газовое топливо в США до сих пор поддерживался главным образом за счет угля, чья доля в производстве электроэнергии в США резко упала. Использование же газа вместо нефти в сфере отопления США началось еще до сланцевой революции, а потому возможности для дальнейшего замещения достаточно ограничены. Переход на газ в сфере транспорта оказал бы большее влияние, поскольку этот сектор составляет львиную долю спроса на нефть. Газификация транспортных средств, долгое время считавшаяся лишь отдаленной перспективой, теперь имеет все шансы превратиться в реальность. Это верно не только для рынка США, но и для Китая, а также для других производителей газа, таких как Австралия. Учитывая, что для газификации автопарка и сетей АЗС нужно значительно нарастить соответствующую инфраструктуру, на ее создание, скорее всего, уйдут ближайшие пять лет. Однако, согласно прогнозу, уже к концу рассматриваемого периода природный газ начнет вносить значимые изменения в транспортный сектор.
Основной двигатель роста потребления нефти – экономика, однако в следующие пять лет мировой спрос на нефть будет также затронут более широким экономическим воздействием революции в сегменте предложения, начатой в Северной Америке. Экономические предположения, используемые в отчете МЭА, опираются на World Economic Outlook, опубликованный МВФ в апреле 2013 года, в котором отмечается, что «растет бифуркация (в пределах развитых экономик) между США, с одной стороны, и Еврозоной − с другой». Тенденция двух скоростей восстановления экономик, которая преобладала до сих пор, превращается в трехскоростную модель, характеризуемую растущим расхождением в экономическом росте между тремя главными блоками: странами, не входящими в ОЭСР, развитыми экономиками Европы с низким ростом и США.
С точки зрения потребления, спрос на нефть в развивающихся экономиках во II квартале 2013 года впервые превысил показатели развитых стран. Но эта широкая тенденция не должна затмевать новые изменения в распределении спроса внутри самого блока стран, не входящих в ОЭСР. Ожидается, что рост китайского потребления, который являлся наиболее мощным драйвером за прошедшие 10–15 лет, перейдет в более спокойный режим, поскольку новое руководство страны переходит к менее агрессивной экономической политике, чтобы обеспечить баланс между экспансионистскими целями, качественным ростом и необходимостью отвечать на вызовы глобальной экономической и монетарной неустойчивости. Также ожидается, что Китай предпримет действия для решения назревшей проблемы загрязнения путем более высокой эффективности и контроля за выбросами угольных электростанций, а также будет поощрять использование природного газа в транспортной сфере.
Принимая во внимание тот факт, что рост спроса в странах, не входящих в ОЭСР, поддерживался последние несколько лет блоком BRICS (Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка), а также Саудовской Аравией, замедление в КНР может в некоторой степени уменьшить их долю в приросте потребления. В то же время оно получит новый импульс в других странах, не входящих в ОЭСР, которые переживают здоровый подъем и рост доходов в которых может увеличить внутреннее потребление и спрос на нефть. Показательный пример – африканские экономики. Хотя нефтяная статистика по большинству из них разрознена и не отличается качеством, есть доказательства, что потребление в Африке было недооценено и, учитывая низкую базу, станет относительно резко расти на протяжении следующих нескольких лет. Это позволит континенту, несмотря на постоянные политические и другие проблемы, подняться на новые вершины спроса.
Американская революция в сфере энергоресурсов помогла ускорить индустриальный ренессанс, который внес свой вклад в восстановление экономики страны за последние месяцы и будет оказывать подобное влияние в обозримом будущем. Сюда можно отнести резкий подъем американского экспорта нефтепродуктов и существенное восстановление в нефтехимическом производстве. Этот более значительный рост производства, как ожидается, не приведет к сопоставимому восстановлению спроса на нефть, однако в результате изменений в топливном миксе отмечаются улучшения в сфере производительности, демографии и потребительском поведении. Новые источники предложения могут ускорить изменения в американском топливном миксе за счет большего использования этана в нефтехимическом секторе и, соответственно, уменьшения доли керосина, а также за счет сдвига в отношении применения природного газа для транспорта к концу прогнозируемого периода. С другой стороны, североамериканская революция может косвенно неблагоприятно воздействовать на экономический рост в Европе, подрывая конкурентоспособность европейского промышленного сектора, особенно НПЗ и нефтехимической отрасли.
Сегмент предложения: распространяя преимущества технологических прорывов
Североамериканская революция продолжает доминировать в прогнозах по глобальному предложению. Вместе с тем стремительный рост поставок сырой нефти, конденсата и ШФЛУ (широкие фракции легких углеводородов) из США не должен затмить два сопутствующих фактора. С одной стороны, есть много проблем, препятствующих такому росту, а с другой − имеется глобальное влияние сланцевого бума на портфели активов нефтяных компаний и распределение инвестиций в мировом масштабе. Вместе с тем распространение технологий, используемых для извлечения сланцевой нефти в США из перспективных сланцевых залежей или из горизонтов с низкой проницаемостью, в других регионах мира могут улучшить степень извлечения и добычу на глобальном уровне. На данный момент недостаточно информации в отношении размера и качества глобальных ресурсов сланцевой нефти, а потому сложно понять – будет ли такая нефть разрабатываться за пределами США до конца прогнозируемого периода.
Проблемы, с которыми сталкивается индустрия сланцевых углеводородов в Северной Америке, частично связаны с массивной инфраструктурой и требованиями по логистике для этого нового производства, неуверенностью относительно законодательных рамок и нормативной базы для потенциального экспорта нефти из США и Канады, а также предполагаемыми экологическими проблемами из-за сжигания газа в факелах и некачественной очистки отработанной воды. Эти вызовы могут оказаться не столь пугающими, как кажутся. Индустрия продемонстрировала гибкость и изобретательность в том, чтобы создавать новые транспортные звенья поставок и настроить работу НПЗ и нефтехимических производств на новое сырье. Нормативная база и законодательные рамки в Северной Америке и Европе также могут содержать пространство для маневра. Но отмахиваться от этих вызов все же нельзя. Влияние логистических проблем на цены, возможно, уже сыграло негативную роль в отношении решения компаний Total и Suncor отказаться от проекта по разработке нефтяных песков Voyageur в Канаде и, без сомнения, стало основанием для пересмотра многих других инвестиционных проектов. При текущих уровнях нефтяных цен большие скидки на канадские сорта нефти, связанные с ее географической труднодоступностью, являются очевидным недостатком для экономической составляющей проектов в штате Альберта.
Между тем успехи в добывающей отрасли Северной Америки и сфере технического развития могут косвенно затрагивать вопросы запасов и в других уголках мира. С пессимистической точки зрения, ситуация с увеличением объемов запасов в Северной Америке, которая усугубляется воздействием ужесточения политики принимающих стран, может привести к задержкам в планах по добыче и разработке в других регионах, особенно в Африке. Тем более что нефтяные компании и инвесторы отдают приоритет применению новых технологий в хорошо развитых регионах, где доступны услуги по техническому обслуживанию и имеется более предсказуемая регуляторная среда, чем, например, в более дорогостоящих крупных проектах в отдаленных частях мира. С другой стороны, более широкое использование ноу-хау, которое позволило США задействовать нетрадиционные сланцевые углеводороды и повысить потенциал добычи, может пригодиться и в других регионах, где добываются традиционные запасы нефти. Насколько широко они будут внедряться, отчасти может зависеть от цены на нефть и от будущих технологических усовершенствований.
Несмотря на рост в сегменте сланцевой добычи, нефть стран ОПЕК в обозримом будущем останется неотъемлемой частью глобального энергоснабжения. В среднесрочной перспективе прогнозы роста мощностей ОПЕК были скорректированы в сторону понижения и пересмотрены по каждой стране. Некоторые из членов картеля сталкиваются со сложными социальными и политическими преобразованиями. И хотя Ливия удивила всех той скоростью, с которой возобновила добычу после гражданской войны в 2011 году, темпы роста с тех пор несколько замедлились. Компании, работающие в регионе, сталкиваются с проблемами безопасности – пока центральное правительство пытается утвердить свою власть, безопасность нефтяных объектов должны обеспечивать вооруженные отряды. Правовые рамки в сфере добычи также представляются неясными, поскольку Ливия движется от устоявшегося авторитарного режима к менее предсказуемой демократии. В январе 2013 года, после террористического акта на газовом комплексе Amenas, проблемы безопасности распространились на Алжир и Нигерию, где были совершены похищения и атаки исламистских группировок в добывающих районах на севере и юге. Смерть президента Венесуэлы Уго Чавеса в марте 2013 года ознаменовала переходный период, который также связан с неопределенностью и непредсказуемостью.
Согласно прогнозам, наибольший вклад в увеличение добычи ОПЕК на прогнозируемый период будет вносить Ирак с приростом на 1,57 млн, до 4,76 млн б/д (около 20% от мирового роста добычи сырой нефти). Однако остро стоящие на данный момент проблемы (в частности, сохраняющиеся разногласия между Багдадом и региональным правительством Курдистана) вызывают задержки. Как результат, последний прогноз МЭА по приросту в Ираке уменьшился на 100 тыс. б/д (по сравнению с MTOMR 2012). Симптоматично, что Багдад и сам пересмотрел свои предыдущие, весьма амбициозные цели по добыче с 12 млн до 9 млн б/д к 2017 году. Похоже, что это более достижимая задача.
Мировая нефтепереработка: рост экспортных титанов
Сланцевая революция в Северной Америке и всплеск спроса на продукцию со стороны стран, не входящих в ОПЕК, продолжают влиять на ситуацию в сфере нефтепереработки. В этом процессе, по мере того как НПЗ станут еще ближе к местам добычи, роль нефтеперерабатывающей промышленности в глобальной цепочке поставок будет меняться. При этом будет наблюдаться рост на рынках не входящих в ОЭСР стран и развитие международной торговли нефтепродуктами.
В Северной Америке бум производства и снижение внутреннего потребления помогли превратить США, давнего лидера в сфере импорта нефтепродуктов, в одного из крупнейших экспортеров. Дешевый природный газ и нефть, а также преимущество в виде скидки к базисным ценам, резко увеличили конкурентоспособность американских НПЗ. Наряду с этим они также получают выгоду − от масштабов экономики, хорошо налаженной логистики до портовых терминалов (чьи мощности продолжают расти) и новейших технологий. Кроме того, они выиграли от быстрорастущего спроса и нехватки перерабатывающих мощностей в странах Латинской Америки, которые стали для них готовыми рынками для экспорта избытка продукции легкой дистилляции и бензина. Вместе с тем по мере того, как производство легких нефтепродуктов в США продолжает расти (отчасти благодаря запланированному расширению мощностей по переработке конденсата), американские НПЗ могут столкнуться с ростом конкуренции на международных рынках.
Страны, не входящие в ОЭСР, уже располагают большей частью мировых перерабатывающих мощностей, причем ожидается, что их доля на рынке нефтепродуктов в ближайшие пять лет резко возрастет вслед за наращиванием объемов на Ближнем Востоке, в Азии, России и Латинской Америке. В частности, Китай может стать заложником существенного избытка производства, который произойдет в связи с реализацией амбициозных планов расширения как государственных НПЗ, так и кустарных мини-заводов. В последние годы китайский сектор переработки претерпел реструктуризацию и становится все более производительным. Саудовская Аравия также агрессивно расширяет downstream-сегмент посредством создания крупномасштабных совместных предприятий с международными компаниями. Поскольку глобальное увеличение нефтеперерабатывающих мощностей опережает темпы роста предложения в upstream-сегменте, не говоря уже о динамике спроса, уровень маржи и глубина переработки будут ощущать давление конкуренции. При этом НПЗ с более высокой себестоимостью будут сталкиваться со все более сильным противодействием конкурентов. В зоне особенно высокого риска закрытия в ближайшие пять лет будут находиться европейские заводы. Этому будет способствовать рост нетрадиционной добычи в Северной Америке, который приведет к тому, что экспортные НПЗ в США станут прямыми конкурентами европейских заводов, резко увеличив производство легких нефтепродуктов (бензина и нафты).
Закрытие ряда европейских НПЗ будет иметь серьезные последствия для энергетической безопасности и цен. Скорее всего, это сделает Европу более зависимой от импорта, удлинит европейские маршруты поставок, повысит их уязвимость к перебоям и заставит европейские страны больше полагаться на терминалы и объекты для хранения нефтепродуктов, особенно таких, как авиационное топливо и газойль. Это также может привести к высокому ценовому спреду между европейскими рынками и экспортирующими регионами, чтобы оплатить транспортные расходы, а между периодами низкого и высокого спроса различия в ценах могут возрастать для покрытия расходов на хранение. Растущая зависимость Европы от трейдеров и сторонних поставщиков также может оставить значительную долю европейского предложения в руках участников рынка, имеющих иной набор стимулов, чем переработчики. Тогда как у последних четкий интерес в максимизации производства и использования заводов, трейдеры обладают более разнообразными активами, а потому их стратегии и поведение на рынке реагируют на другие сигналы, такие как возможности арбитража или рост волатильности.
Тенденции в сфере создания запасов и мощностей для хранения
На фоне вышесказанного неудивительно, что индустрия хранения также прошла через серьезные изменения. Ожидается, что в ближайшие пять лет она будет оставаться очень динамичной, поскольку глобальные мощности продолжают расширяться в ответ на изменения спроса.
Что касается США, то здесь сдвиг в балансе спроса и предложения сопровождался широкой реструктуризацией в сфере хранения нефтепродуктов. Интегрированные нефтяные компании и независимые переработчики в последние годы рассматривают свои мощности для хранения и транспортировки (midstream) как автономные компании, нацеленные на получение прибыли, а не как часть комплекса, которая требует затрат. Эти новоиспеченные игроки, которые учреждаются в качестве товариществ с ограниченной ответственностью со значительными налоговыми льготами, находятся в авангарде быстрого роста в американской индустрии транспортировки и хранения. Причем как на Среднем Западе и побережье Мексиканского залива (что поддерживает сбор и передачу добытых там новых объемов нефти и газа), так и на Восточном побережье и в Карибском бассейне, где дистрибуция нефтепродуктов претерпела значительные изменения.
Однако наиболее резкое расширение мощностей хранения произошло в странах, не входящих в ОЭСР, где ожидается продолжение роста в среднесрочной перспективе. Это касается как стратегических резервов, формируемых главным образом в Китае и других странах Азии, так и коммерческих хранилищ, создаваемых в связи с развитием перерабатывающих мощностей, а также изменениями требований к импорту и экспорту во многих странах Азии, Африки и в России.
На грани значительных потенциальных трансформаций находится и инфраструктура хранения в Северо-Западной Европе, отражая истощение нефтеперерабатывающих мощностей, сдвиги в предложении нефти с месторождений Северного моря и России, а также эволюцию в поставках нефти дальними магистральными трубопроводами и торговле нефтепродуктами. У российских участников рынка есть планы по развитию связки Амстердам – Роттердам – Антверпен в качестве хаба не только для региональной дистрибуции, но и для глобальных торговых операций, связанных с транспортировкой на дальние расстояния. В целом мощности по хранению в странах, не входящих в ОЭСР, являются своего рода «черным ящиком» для международных специалистов по нефтяной статистике, и этот вопрос требует проведения очень большой работы.
Поскольку деятельность североамериканских НПЗ осуществляется на базе американского и канадского сырья, а все большая часть ближневосточной нефти перерабатывается внутри самих стран-экспортеров, ожидается, что в следующие пять лет объемы торговли сырой нефтью будут снижаться. Вместе с тем доля международного импорта стран, не входящих в ОЭСР, может увеличиться и к концу прогнозируемого периода достичь 50%. Возрастающий импорт азиатских государств может способствовать установлению новых, международно признанных эталонов нефти, которые торговались бы на рынках Азии и Ближнего Востока. Одновременно прогнозируется рост торговли нефтепродуктами на большие расстояния, что частично возмещает снижение в сегменте сырой нефти.
С полной версией отчета Medium-Term Oil Market Report 2013 на английском языке Вы можете ознакомиться на сайте Международного энергетического агентства: www.iea.org