Уран возвращается...
Авария 2011 года на «Фукусиме-1» привела к закрытию АЭС по всему миру и, как следствие, падению цены на уран. И все же практика показала, что ставить на ВИЭ пока преждевременно. Возвращение интереса к атомным проектам вернуло спрос на уран, а это позволяет Казахстану не только сохранить лидерство в его добыче, но и создать полный вертикально интегрированный комплекс ядерно-топливного цикла.
Конец «ледникового периода»
Так называемый фукусимский шок серьезно отразился на национальной энергетической политике целого ряда государств. У многих из них возникли опасения, что ядерная энергетика не имеет будущего, а потому они начали сворачивать свои программы в этой сфере. Так, если в 1993 году в мире действовало 430 реакторов, обеспечивавших 17% глобальной выработки электроэнергии, то уже к концу 2012 года их осталось лишь 375, а доля АЭС упала до 11%. Так, например, были остановлены все работавшие атомные энергоблоки в Японии.
Однако возможность повторения фукусимского сценария больше всего напугала Германию, где решили к 2022 году полностью отказаться от атомной энергии и закрыть все свои АЭС. Как подсчитал портал Energy Collective, для их замены источниками солнечной энергии стране понадобится впятеро больше мощностей (59 ГВт). При этом пик потребления электричества в ФРГ приходится на зиму, когда солнца, в общем-то, немного. Еще хуже обстоят дела с энергией ветра. На начало прошлого года в этой стране было построено ветряных электростанций проектной мощностью 30 ГВт, которые выработали всего 0,5 ГВт. Такая эффективность ВЭС поставила Германию, не желающую терять позиции ведущей экономики Евросоюза, перед выбором: заставить ветряками всю свою территорию или убрать план полного закрытия АЭС в долгий ящик. Выбрали последнее. Прошедшей зимой, чтобы избежать перебоев с электричеством, в стране снова запустили 9 из 17 заглушенных атомных реакторов.
Практически аналогичная ситуация сложилась и в Японии. Спасаясь от «ядерного зла», она получила новую напасть – дефицит торгового баланса, вызванный резким ростом закупок нефти, угля и газа, в качестве компенсации «выпавшей» атомной генерации. В результате перехода на традиционные источники энергии японский импорт в августе 2013 года вырос на 16% (по сравнению с аналогичным периодом 2012 года), достигнув $69 млрд.
В итоге спустя три года после фукусимской аварии Япония решила продолжить использование АЭС. В новом долгосрочном плане производства и расходования энергии, принятом правительством этой страны 11 апреля, атомная энергия определяется как «важный источник» энергообеспечения и предусматривается возобновление работы остановленных АЭС. Точное число планируемых к запуску реакторов не приводится, однако, по экспертным оценкам, их должно быть не менее 10.
Новый проект по строительству ядерного реактора с бюджетом $25,9 млрд начала и Великобритания. АЭС будет расположена в юго-западной части Англии – в Хинкли-Пойнт. Более того, в течение 16 ближайших лет эта страна планирует ввести в эксплуатацию 12 новых ядерных реакторов.
В Польше также тесно связывают будущее своей экономики с атомной энергетикой. Ставка на сланцевый газ, благодаря которому в Варшаве надеялись избавиться от российской энергозависимости, не оправдалась. От поиска сланцевых месторождений на территории Польши уже отказались американские концерны Marathon Oil и Exxon, канадский Talisman Energy и итальянский Eni. Как результат, сейчас поляки вынашивают планы по строительству на берегу Балтийского моря двух АЭС мощностью 6 тыс. МВт.
Таким образом, «ледниковый период» в развитии мировой атомной энергетики, начавшийся после японской аварии, сменился «потеплением». И это понятно. «Возобновляемые источники энергии», как бы красиво они ни выглядели в рекламных буклетах, – непозволительная роскошь для кризисных экономик. Использование ядерной энергии позволяет увеличить объем генерации, не нарушая при этом экологического баланса. Если в одном килограмме угля 7 кВт·ч энергии, то в газе – вдвое больше. В то же время переход на ядерный уровень дает скачок в 17 тыс. раз – из одного килограмма урана можно получить 120 тыс. кВт·ч электроэнергии.
Не стоит забывать и о том, что нынешний этап развития атомной энергетики – лишь начало эволюции АЭС, которая должна произойти в XXI веке. Следующая фаза – переход с тепловых нейтронов на быстрые нейтроны. Создание замкнутого цикла атомной энергетики с опорой на технологии реакторов на быстрых нейтронах даст рост энергетической ценности в 200 раз и позволит перейти на уран-238, запасы которого в 140 раз больше, чем запасы используемого сегодня урана-235. Если изначально АЭС рассматривались только с позиции источника электроэнергии, то разработка станций следующего поколения, которые, вырабатывая электричество, попутно получают дешевый водород, откроет для атомной отрасли гораздо более широкие горизонты.
График динамики добычи урана в Казахстане, тыс. т
Ценовая конъюнктура
Авария на японской АЭС напрямую повлияла на мировой рынок урана – спрос и, соответственно, цены на него стали стабильно падать. Так, если до этого уран стоил $73 за фунт (0,453 кг), то последствием «Фукусимы» стало уменьшение его цены почти вдвое. Лишь во второй половине 2013 года, после закрытия ряда рудников и отказа многих компаний от планов увеличения добычи, цены на уран начали медленно подниматься.
Кроме того, в прошлом году завершилась 15-летняя российско-американская программа «Мегатонны на мегаватты» (предусматривавшая поставки на американские АЭС топливного урана, переработанного из 20 тысяч советских ядерных боеголовок), что также сократило поставки урана на рынок. В итоге его стоимость по состоянию на февраль текущего года составила около $36 за фунт.
Существенный рост цен на уран в ближайшие годы аналитики связывают с высокими затратами капитального характера на строительство и развитие добывающей инфраструктуры, а также с повышением спроса на ядерное топливо в Японии и Китае.
В целом, по оценкам Всемирной ядерной ассоциации (World Nuclear Association), к 2032 году в мире будет действовать 650 ректоров. При этом спрос на уран к 2020 году может увеличиться более чем на 22,5%, а к 2030-му – в 1,5–2 раза.
Четкого повышательного тренда мировых урановых цен ожидает и известная в отрасли консалтинговая компания Ux Consulting. По ее прогнозам, в 2016 году цены составят $40/фунт, в 2018-м – $45, 2020-м – $54, 2022-м – $58, а в 2025-м – $64.
Еще более оптимистичны оценки экспертов Resource Capital Research: «В краткосрочной перспективе динамика рынка урана, похоже, совершила разворот, и мы можем оказаться в начале нового ценового ралли, которое в среднесрочном периоде может поднять его стоимость до уровня $70–80 за фунт». Причем речь здесь идет только о ценах спотового рынка, предполагающего немедленную оплату и поставку. Между тем до 85% продаж приходится на закрытые сделки по долгосрочным контрактам, заключаемым на 5–10 лет, а такие котировки в последнее время были на уровне $50 за фунт.
Китайская эра
Стараясь уйти от экологических и транспортных проблем угольной энергетики, Китай намерен более широко использовать ВИЭ. Однако их потенциал пока остается недостаточным, а потому в стране активно развивают атомную энергетику. Несмотря на то что ввод первого энергоблока был осуществлен лишь в 1991 году и КНР пока не входит в глобальный топ-10 по показателю установленной мощности действующих АЭС, эта страна реализует крупнейшую в мире программу развития атомной энергетики. К участию в ней привлечены ведущие европейские, американские и российские производители оборудования для атомных станций.
В настоящее время в Поднебесной работают 17 ядерных реакторов общей мощностью почти 15 млн кВт. Еще 28 единиц (или 41% от всех строящихся в мире АЭС) мощностью 30,6 млн кВт находятся на этапе сооружения. При этом, как правило, применяются российские энергоблоки, поскольку изначально заложенные в них технологии и системы защиты полностью отвечают новым критериям ядерной безопасности, введенным китайским правительством, а значит, не требуют изменений или доработок.
Вместе с тем в июне 2013 года на АЭС «Хуняньхэ» (провинция Ляонин) был запущен первый энергоблок реактора собственной конструкции CPR-1000 мощностью 1080 МВт. Второй блок был сдан в декабре, а в текущем году планируется запуск еще двух энергоблоков.
Более того, правительство Великобритании дало согласие на участие Китая в строительстве ядерного энергоблока уже упоминавшейся АЭС в Хинкли-Пойнт. В рамках проекта от 30% до 40% акций получат китайские корпорации Chinese General Nuclear Power Group и China National Nuclear Corp, тогда как французской компании Electricite de France будет принадлежать от 45% до 50%.
Следует отметить, что масштабы собственного производства урана в Китае невелики (не более 1,5 тыс. т), а потому Поднебесная заинтересована в постоянном увеличении объемов импорта этого сырья. По оценкам китайских специалистов, уровень ежегодного потребления природного урана этой страной к 2020 году достигнет 20 тыс. т.
Согласно данным главного таможенного управления КНР, в 2013 году импорт урана увеличился в полтора раза и достиг 18,97 тыс. При этом затраты на закупку данного объема составили $2,37 млрд против $1,731 млрд в 2012-м. В число поставщиков вошли пять государств, в том числе впервые была импортирована 391 тонна канадского урана.
Наибольшие объемы сырья (а это 14,98 тыс. т) были закуплены в Казахстане, второе место занял Узбекистан (1,66 тыс. т), а на третьем и четвертом оказались Австралия (1120 т) и Намибия (843 т). В общей сложности за период с 2009-го по 2013 год Китай закупал уран у девяти государств (в том числе у России и Украины), затратив на это порядка $8,56 млрд.
Особое внимание в этом списке обращает на себя Узбекистан, который всего за год нарастил объемы своих поставок в Поднебесную сразу в два раза. По данным узбекского Госкомгео, разведанные и оцененные запасы урана в этой стране достигают 185,8 тыс. т. При этом основу минерально-сырьевой базы уранового производства составляют 20 месторождений и 10 перспективных площадей. Сегодня эта отрасль промышленности интенсивно развивается за счет увеличения добычи на действующих предприятиях и ввода в эксплуатацию новых объектов. Получаемый на рудниках урансодержащий продукт проходит переработку на ГМЗ-1 (Навои), после чего в качестве готовой продукции (закиси-окиси урана) поступает на реализацию.
В конце 2013 года в Узбекистане завершилось строительство трех урановых рудников: Аленды, Аульбек и Северный Канимех. Общая стоимость этого проекта составила $70 млн. Запуск новых объектов позволит уже к 2016 году практически удвоить ежегодное производство урана, доведя его с нынешних 2,4 тыс. т до 4,2 тыс. т. И хотя Узбекистан (занимающий в настоящий момент 6-е место в мире по объемам добычи) не сможет сравняться по своим показателям с Казахстаном, это все же позволит ему обогнать Россию и выйти на второе место среди производителей СНГ.
В настоящее время Узбекистан активно ищет дополнительные рынки сбыта урана, который полностью экспортирует.
Атомная орбита Казахстана
В Казахстане, располагающем 1,7 млн т разведанных запасов урана (второе место в мире), на сегодняшний день известно 129 его месторождений и рудопроявлений. Основными уранодобывающими районами являются Шу-Сарысуйский (60,5% от общих запасов), Северо-Казахстанский (16,5%), Сырдарьинский (12,4%), Илийский (6%), Прибалхашский (0,4%), а также урановое оруденение Мангышлакского региона (1,8%).
В стадии разработки находятся 17 месторождений, 5 из которых полностью принадлежат Национальной атомной компании «Казатомпром», а 12 осваиваются ею в рамках совместных предприятий с иностранными партнерами. Так, доступ примерно к 20% извлекаемых запасов и 20% ежегодной добычи казахстанского урана имеет Россия. Другие страны совокупно контролируют около 21% запасов и 23% производства. Таким образом, РФ сегодня является наиболее значимым партнером нашей республики в урановой сфере.
Однако «Казатомпром» заинтересован в диверсификации участников уранового рынка и не склонен далее расширять доступ к нему российских компаний. Вместо этого в обмен на технические наработки месторождения отдаются инвесторам из Франции, Канады и азиатских стран.
Большинство запасов казахстанского урана пригодны для добычи наиболее экологичным и низкозатратным способом подземного выщелачивания. Этот способ настолько дешев, что, скажем, средняя себестоимость производства закиси-окиси урана у компании Uranium One (входящей в «Росатом») составляла в 2012 году $16/фунт, а в I квартале 2013 года – $17/фунт. Именно этот фактор и позволяет Казахстану сохранять лидерство в добыче урана начиная с 2009 года.
Продукция отечественной урановой отрасли в полном объеме ориентирована на экспорт и реализуется с помощью таких компаний, как China Nuclear Energy Industry Corporation и CGNPC (Китай), Nukem Inc (США), Korea Hydro & Nuclear Power Company (Южная Корея), а также Itochu Corporation (Япония). На их долю приходится в совокупности 86% всех поставок казахстанского урана за рубеж. При этом основными рынками для него являются Китай (40%), Европа (25%) и США (10%), а остальное идет в Японию, Индию и Южную Корею.
В 2013 году в нашей стране было добыто 22,5 тыс. т урана, то есть более 38% от общемирового объема. Так, в прошлом году «Казатомпром» (с учетом долей участия в дочерних и зависимых предприятиях) добыл 12,6 тыс. т, или 21% от глобальной добычи. При этом объем продаж национального оператора по контрактам составил 10,2 тыс. т урана в концентрате.
Именно эта продукция дает основной – около 65% – доход группе НАК «Казатомпром». Еще порядка 10% приходится на реализацию энергоресурсов, 7% – на продажу тантала, бериллия и ниобия, 5% – на предоставление буровых и транспортных услуг.
Снижение цен на уран заставило «Казатомпром» диверсифицировать бизнес – заняться редкоземельными металлами и развитием альтернативной энергетики (к 2015 году компания планирует выйти на промышленное производство солнечных и ветровых электростанций).
В частности, в сфере редзема «Казатомпром» совместно с Uranium One Holding N.V. и ООО «Интермикс Мет» намерен начать производство концентрата скандия на уранодобывающих предприятиях Казахстана с выходом на его дальнейшую переработку. Инвестиции в этот проект оцениваются в $60 млн, получение первой продукции намечено на 2016 год, а объем ежегодного производства планируется на уровне 6 т оксида скандия. По оценкам «Интермикс Мет», это позволит новому СП занять до трети мирового рынка этого металла, общий объем которого достигает 15–20 т в год.
Совместные проекты в редкоземельной отрасли НАК «Казатомпром» также имеет с японскими Toshiba и Sumitomo, однако пока они находятся в начальной стадии и о доходах говорить рано.
Между тем компания имеет огромный потенциал для повышения финансовой отдачи за счет развития непосредственно атомного направления. Как известно, ядерно-топливный цикл (ЯТЦ) состоит из шести основных этапов: добыча урановой руды, производство уранового концентрата, конверсия (фторирование), обогащение, производство ядерного топлива (изготовление топливных таблеток и тепловыделяющих сборок) и выработка электроэнергии. В Казахстане на сегодняшний день имеется лишь часть этих переделов: добыча урана, аффинаж (первичная очистка) и изготовление топливных таблеток. Кроме того, страна обладает тремя (еще советскими) исследовательскими реакторами – ИГР, ИВГ.1М и ВВР-К, принадлежащими Национальному ядерному центру.
В сотрудничестве с ведущими компаниями мира Казахстан намерен к 2020 году занять 16% от общемировых конверсионных мощностей, 7% – в обогащении и до 13% – в изготовлении топ-ливных таблеток. Более того, в планах правительства создание полного вертикально интегрированного комплекса ЯТЦ, включая строительство к 2025 году атомной электростанции.
Для реализации этих амбиций принята Программа развития атомной отрасли Казахстана на 2010–2014 годы. Однако, по данным Счетного комитета, запланированные в ней мероприятия «исполняются только в части добычи природного урана», а в достижении задачи наращивания технологической цепочки и выхода на мировые рынки с продукцией высокого передела значимых подвижек практически нет. Как нет и предусмотренного в рамках первого этапа программы ТЭО строительства первой казахстанской АЭС. До сих пор не решены такие ключевые вопросы, как месторасположение станции (и соответственно – круг потребителей), ее дизайн (круг поставщиков, необходимых специалистов и объемы капитальных затрат) и мощность (тип и число реакторов). А ведь эту тему начали обсуждать еще в 2006 году.
Стратегия развития Агентства по атомной энергетике на 2012–2016 годы также вызывает недоумение не только своими целевыми индикаторами (сотрудничество с МАГАТЭ, показатели проверок Генпрокуратурой), но и их приоритетностью. Так, первыми пунктами в мероприятиях, направленных на получение гарантированного доступа к услугам по разделению изотопов урана, заявлены участие сотрудников Агентства и специалистов предприятий в международных учебных семинарах и конференциях, а также повышение ими уровня владения государственным и английским языками.
С тем, что в такой стратегической сфере должны работать действительно компетентные специалисты, трудно поспорить. Другой вопрос – насколько выполнимы в условиях нехватки квалифицированных кадров планы Казахстана по масштабной диверсификации уранового бизнеса.
Сергей Смирнов