Анализ публикуемых в азербайджанских СМИ материалов о Казахстане показывает, что экспертные и научные круги южнокавказской республики проявляют огромный интерес к природным ресурсам нашей страны, а также достижениям РК в энергетической сфере. В этой связи своим взглядом по данным вопросам с Казинформом поделился эксперт Информационного агентства «Третий взгляд», кандидат технических наук Чингиз Велиев. Нефтяной бум в Казахстане Реализация таких дорогостоящих проектов, как нефтепровод Баку- Тбилиси - Джейхан (БТД) и Южнокавказский трубопровод, плавно трансформировала риторику об их необходимости для вывода больших объемов азербайджанской нефти на мировые рынки в разговоры об их транзитной роли для экспорта углеводородного сырья из республик Центральной Азии. Совершенно очевидно, что это две разные по своему назначению задачи, которые, соответственно, требуют иных решений. С данной точки зрения БТД представляет собой один из возможных инструментов или маршрутов доставки как азербайджанской, так и добываемой в других регионах Каспийского бассейна нефти на мировые рынки. В этом плане большие надежды возлагаются на прогнозные оценки роста экспортного потенциала нефтегазодобывающего комплекса Республики Казахстан. Казахстан, как Азербайджан и Россия, разбогател на высоких ценах на нефть, а потому эти государства имеют весьма схожие проблемы в экономике. Эту республику тоже захлестнул поток нефтедолларов, но еще в больших масштабах. Только экспорт «черного золота» принес в прошлом году Астане свыше $18 млрд. Металлургия, вторая по размерам отрасль казахстанской экономики, также находится на подъеме. Казахстанское предприятие «Казахмыс» является крупнейшим в СНГ производителем меди, выручка которого составляет $2,6 млрд. Немногим ему уступают по размерам доходов и металлургические компании Евразийской промышленной ассоциации - $2,5 млрд. Таким же широким потоком валюта льется и на другие предприятия - Карагандинский металлургический комбинат, «Казцинк» и две золотодобывающие компании. Поэтому основной задачей Казахстана является обеспечение экономической безопасности страны в случае резкого падения мировых цен на сырьевые товары и разумного расходования неожиданно приваливших огромных сумм денег. Таким образом, Казахстан, в отличие от Азербайджана, обладает большим сектором сырьевых отраслей экономики, чем более походит на Россию. По официальной статистике, нефтегазовый сектор экономики РК дает до 13% внутреннего валового продукта (ВВП). Хотя, по оценкам независимых экспертов, эта доля занижена и в реальности составляет порядка 25%. В целом же объем ВВП по итогам прошлого года находится на уровне $60 млрд. ПРАГМАТИЗМ Казахстан, как и любая другая страна, обладающая значительными сырьевыми запасами, заинтересован в доведении их до конечного потребителя в качестве готовой продукции. Понимая, что рынки государств Евросоюза практически недоступны для инвестиций казахстанского капитала, официальная Астана, отличающаяся довольно прагматичной позицией, отдает предпочтение более тесной экономической интеграции на постсоветском пространстве. Тем более, что огромный потенциал обрабатывающей промышленности бывшего СССР, сосредоточенный в России, Украине и Беларуси, остро нуждается в модернизации, привлечении новых технологий и инвестиций. Усматривая в этом большие перспективы, Казахстан является активным участником (а в некоторых случаях - инициатором) интеграционных процессов на постсоветском пространстве, в частности Единого экономического пространства и Евразийского экономического сотрудничества. Между тем, несмотря на свое участие в СНГ, Азербайджан, за исключением неконтролируемой миграции, несравненно меньше, чем Казахстан, вовлечен в интеграционные процессы на постсоветском пространстве, а, следовательно, и менее связан с различного рода обязательствами и договорами в различных сферах экономики, в том числе и нефтегазовом секторе. Однако, придавая отношениям с Россией характер стратегического сотрудничества, Астана не забывает о необходимости поддержания взаимовыгодных экономических связей с таким важным геополитическим игроком, как Китай. Тем более, что с последним у РК есть еще и общая граница. По прогнозам некоторых международных экспертов, уровень потребления нефти в КНР в период с 2010 по 2020 год может составить от 355 до 500 млн т в год, а дефицит ее возрастет с 90 до 240 млн т в год. Поэтому договоренность о сотрудничестве в нефтегазовой и нефтетранспортной сфере была достигнута между официальной Астаной и Пекином еще в 1997-м. В отличие от нашей республики, сделавшей однозначный выбор в пользу экспорта своих энергоресурсов в западном направлении (в бассейн Черного и Средиземного морей), нефтяные компании, работающие в Казахстане, обладают большим выбором маршрутов транспортировки «черного золота». Следует заметить, что нефтяная отрасль Казахстана достаточно молода. Первая скважина зафонтанировала на полуострове Мангышлак летом 1961-го. К 1995 году, когда в нефтяную отрасль были вовлечены новые игроки, страна добывала лишь 20 млн т нефти в год. В основном за счет усилий зарубежных компаний добыча этого углеводородного сырья в прошлом году достигла отметки 63 млн т. А президент Казахстана Н. Назарбаев строит амбициозные планы, обещая, что к 2015-му уровень добычи нефти в стране составит порядка 150 млн т в год. В целом же, по некоторым оценкам, запасы извлекаемого углеводородного сырья на территории республики, включая принадлежащий ей сектор Каспийского моря, могут составить порядка 4 млрд т. Хотя, согласно данным компании ВР, приведенным в обзоре Stat, запасы нефти в РК составляют порядка 9 млрд баррелей, что более чем в три раза меньше приведенной выше оценки. БОЛЬШАЯ ПЯТЕРКА Дело в том, что ВР строит свои оценки на подтвержденных запасах, а нефтяные поля в РК требуют еще разведки и бурения оценочных скважин. И здесь никто не застрахован от разочаровывающих результатов разведочного бурения скважин, как это вышло в случае с перспективной структурой «Курмангазы» в казахстанском секторе Каспийского моря. Но несмотря ни на что и последняя цифра выглядит весьма впечатляюще. Первой нефтяной компанией, пришедшей в уже независимый Казахстан, стала американская Сhevron, претендовавшая на разработку известного еще с 70-х годов прошлого века огромного месторождения нефти «Тенгиз». По разным оценкам, оно содержит от 6 млрд до 9 млрд баррелей извлекаемой нефти. Чтобы заполучить эти запасы, Сhevron с конца 80-х годов вела сложные политические переговоры сначала с советским руководством, а затем и с президентом Казахстана Назарбаевым, пока в 1993-м не был подписан договор с правительством республики. Сценарий прихода этого нефтяного гиганта в РК на сложном историческом этапе становления его государственной независимости во многом напоминает подписание «Контракта века» в Азербайджане с консорциумом, возглавляемым англо-американской компанией ВР. Приход иностранных инвестиций в Казахстан сопровождался подписанием контрактов, условия которых засекречены до сих пор, и к ним не имеют доступа даже депутаты Мажилиса. Астана это обычно объясняет необходимостью соблюдения коммерческой тайны, хотя никто не отрицает того, что Сhevron пришла в РК на весьма льготных условиях. На сегодняшний день крупнейшей нефтедобывающей компанией этой страны является «Тенгизшевройл» - совместное предприятие с участием Сhevron, Exxon «ЛУКойл», ВР и государственной «КазМунайГаз», которая задействована и во всех других проектах. Компания Сhevron, владеющая 50% акций в этом СП, вложила вместе с партнерами в развитие инфраструктуры и бурение скважин более $10 млрд. Другим крупным проектом является освоение нефтегазоконденсатного месторождения «Карачаганак», мощность которого оценивается 1,2 млрд т нефтяного эквивалента. С целью его реализации создано СП, представленное следующими компаниями: Сhevron и «ЛУКойл». Инвесторы в этом проекте провели доразведку нефтяных полей, оборудовали месторождения и уже приступили к добыче ранней нефти и газа. Следующим крупным перспективным месторождением, но уже находящимся в казахстанском секторе Каспийского моря, является «Кашаган». Залежь, потенциальные запасы которой оцениваются в 7,3 млрд баррелей нефти, осваивается на условиях соглашения о разделе продукции такими компаниями, как ENI, Total, Shell, Exxon. Инвестиций, необходимых для реализации этого проекта, по предварительным расчетам, потребуется порядка $19 млрд. По перечисленным участникам консорциумов видно, что вся «большая пятерка» гигантов мировой нефтедобычи представлена в казахстанских проектах в полном составе. Причем, если перевести проценты их участия в контрактах в натуральные величины, получатся довольно существенные объемы в нефтяном эквиваленте. МОДЕРНИЗАЦИЯ Разумеется, что для транспортировки все возрастающих объемов добываемой нефти из региона Каспийского моря потребовалась как модернизация уже существующей системы нефтепроводов (с целью увеличения их пропускной способности), так и строительство новых. И в этом направлении, с целью предоставления нефтедобывающим компаниям наиболее выгодных с экономической точки зрения маршрутов доставки углеводородного сырья потребителям, развернулась настоящая конкурентная борьба. Причем не всегда в ней присутствуют чисто экономические соображения, отчетливо просматриваются и элементы политического давления стран, не расположенных в регионе. Тем не менее, в результате такого соперничества за право на транспортировку нефти Казахстан получил необыкновенно широкие возможности диверсификации возможных маршрутов экспорта углеводородного сырья. Это не только хорошо известный в нашей республике маршрут Баку - Тбилиси – Джейхан, но и два направления на Новороссийск, одно из которых эксплуатируется со времен СССР, и второе - Каспийский трубопроводный консорциум. Кроме того, по уже существующей в России системе трубопроводов Казахстан имеет возможность экспортировать «черное золото» в порт Одесса, по Балтийской трубопроводной системе, в порт Приморск на Балтийском море и по нефтепроводу «Дружба» в страны Восточной и Центральной Европы. И при всем этом республика экспортирует нефть по вновь отстроенному нефтепроводу такому стратегически важному для страны соседу, как Китай. Имея только морское сообщение с Ираном, Казахстан неоднократно в лице президента Назарбаева озвучивал мысль о привлекательности с экономической точки зрения строительства наиболее короткого по протяженности нефтепровода через Туркменистан к иранскому побережью Индийского океана - для поставок углеводородного сырья активно развивающейся экономике Индии. Политика многовекторности маршрутов транспортировки казахстанской нефти пересекается с вполне естественными интересами нашей республики наполнить экономическим содержанием уже реализованный проект БТД. Безусловно, что в этом своем желании мы испытываем жесткую конкуренцию со стороны предлагаемых «Транснефтью» маршрутов транспортировки казахстанской нефти по территории России, а также нефтепровода КТК, 19% доли участия в котором принадлежит РК. Однако при этом подчас не берутся в расчет возможности развития государственной компании «КазТрансОйл», которая также заинтересована в максимальном использовании мощностей своих магистральных нефтепроводов для транспортировки «черного золота» с прикаспийских месторождений республики. Следует отметить, что «КазТрансОйл» довольно активно работает над тем, чтобы предложить нефтяникам наиболее конкурентные пути доставки казахстанского углеводородного сырья на внешние рынки. Эта компания является монополистом, располагающим мощной сетью магистральных нефтепроводов и обеспечивающим транспортировку до 70% добываемой в РК нефти на внешние рынки и нефтеперерабатывающие заводы внутри страны. Кроме того, совместно с Китайской национальной нефтегазовой корпорацией «КазТрансОйл» реализовала первую очередь нефтепровода, соединяющего казахстанский Атасу с китайским Алашанькоу. По этой трубе протяженностью 1200 км можно перекачивать до 10 млн тонн в год. В ближайшей перспективе ее пропускную способность предполагается увеличить до 20 млн т, хотя Пекин настаивает на 50 млн т. Что любопытно, в прошлом году российская «Транснефть» предлагала нефтедобывающим компаниям, работающим в Западной Сибири, свои услуги для экспорта «черного золота» в КНР по этому направлению. Вообще, надо заметить, что Казахстан не пошел по пути ломки сложившихся с советских времен связей в рамках единого топливно-энергетического комплекса СССР, а выбрал вариант углубления и развития этих взаимоотношений. Что же касается перспективных планов транспортировки казахстанской нефти посредством нефтепровода БТД, то они, безусловно, реализуемы. Подтверждением этому может служить следующий факт: среди участников консорциума БТД есть компании, присутствующие в нефтяных проектах Казахстана. Они же обладают правом на льготный тариф на прокачку своего углеводородного сырья по трубопроводу БТД. Весь вопрос в том, насколько поставки этой нефти смогут восполнять свободные мощности этого нефтепровода, которые образуются после прохождения Азербайджаном пика нефтедобычи. И тогда на повестку дня встанет большое количество вопросов технического и организационного характера, решение которые будет найдено только в рамках стабильных и надежных поставок казахстанской нефти. Чего, в принципе, и хочет добиться Азербайджан, желая подписать с Казахстаном межправительственное соглашение о поставках «черного золота». Между тем, проект строительства подводного нефтепровода, соединяющего порт Актау с морскими терминалами на Апшероне, маловероятен с точки зрения его реализации, и не только по причине отсутствия консенсуса среди прибрежных государств (как по статусу моря, так и по прокладке магистральных трубопроводов по дну Каспия). Но и потому, что он вряд ли сможет уложиться в объявленную концепцию развития Мангистауской области Казахстана. Проект предусматривает создание на базе Актау инфраструктурного центра освоения шельфа Каспия и территории свободной торговли. Кроме того, в его рамках планируется также создание Казахстаном своего торгового и танкерного флота. Надо заметить, что Актау - это единственный морской порт, соединяющий РК с Азербайджаном и Ираном. И превращение его лишь в придаток нефтепровода БТД будет противоречить целям этого проекта. На сегодняшний день Казахстан отдает явное предпочтение маршрутам экспорта своей нефти через территорию России. В 2006 году 80% экспорта казахстанского углеводородного сырья (41 млн т) прошло через РФ. Этому есть множество объяснений – как с экономической, так и организационно-технической точек зрения. А на ближайший год стороны договорились об увеличении этих объемов еще на 15 млн т, с возможным расширением до 25 млн т. 16.08.2007