Каспийский регион с его значительными углеводородными ресурсами находится в фокусе столкновения интересов ведущих игроков мирового энергетического рынка – России, Китая, Евросоюза и США. При этом страны-экспортеры, стараясь диверсифицировать поставки своего газа, заявляют о намерениях в разы увеличить его добычу и обещают обеспечить голубым топливом едва ли не всех потенциальных покупателей.
Анализ мирового нефтегазового рынка показывает опережающее развитие газовой промышленности по отношению к производству и потреблению других видов энергоносителей. Сегодня природный газ обеспечивает 23% мирового энергопотребления, а его самыми крупными импортерами являются страны Европейского союза. Так, например, Италия закупает 32% от всех своих потребностей, а Болгария, Эстония, Финляндия, Латвия, Литва, Румыния и Словакия вообще 100%. Основными внешними источниками поставок в ЕС являются Россия (22%), Норвегия (19%) и Алжир (10%). При этом ряд государств Европы (особенно Центральной и Восточной) до 100% импорта обеспечивают за счет российского газа, а потому прилагают максимум усилий для снижения этой энергетической зависимости.
Безусловно, кризис сократил объемы мирового газопотребления. По данным панъевропейской организации газовых объединений Eurogas, в 2009 году потребление природного газа в 27 странах Европы снизилось по сравнению с 2008 годом на 6,4% и составило 484 млрд м3. При этом доля российского газа упала с 25% до 22%, тогда как Катар сумел увеличить поставки газа в Европу на 114% – до 15,9 млрд м3.
Несмотря на оптимистичные заявления некоторых экономистов по поводу завершения кризиса, неопределенность на газовом рынке сохраняется и прогнозы относительно будущего европейской энергетики весьма неоднозначны. Одним из перспективных источников для успешной реализации политики диверсификации является Каспийский регион. И это понятно. Потенциал углеводородных ресурсов ставит его на второе место в мире после Персидского залива по запасам УВС. Доказанные запасы нефти на Каспии составляют 5,1 млрд т, газа – 8 трлн м3. По данным министерства энергетики США, до 2015 года Каспийский регион обеспечит 12% (200–230 млн т в год) мирового экспорта углеводородов. Это делает прикаспийские страны весьма привлекательными для иностранных инвесторов: после развала Советского Союза сюда устремилось более полусотни нефтегазовых корпораций из 15 стран мира.
В последнее время в регион зачастили представители «Газпрома», энергополитики Старого и Нового Света, соседи из Китая, соблазняя президентов ключевых энергоэкспортирующих стран Каспия (Казахстан, Туркменистан, Азербайджан) различными трубопроводными проектами: Прикаспийского газопровода (через территорию России), Транскаспийского (в обход ее), Трансазиатского (из Туркменистана в Китай). И это тоже понятно. Запасы газа занимают весьма значительную часть в энергетическом балансе региона, и реализация проектов газового экспорта – это серьезная заявка на пересмотр в нем расстановки сил и сфер влияния.
Прямой доступ к газовым запасам Каспийского региона давно стал в ряд важных аспектов европейской политики энергетической безопасности. В ЕС рассчитывают развернуть каспийские трубы по направлению к Старому Свету, при этом обязательно минуя российскую территорию. Согласно планам Евросоюза по созданию южного энергетического коридора, ключевым маршрутом транспортировки газа Каспия в европейские страны рассматривается проект Nabucco. Этот газопровод стоимостью 7,9 млрд евро (по оценке некоторых экспертов, такие инвестиции могут никогда и не окупиться) и мощностью 31 млрд м3 должен пройти из Грузии до турецкой границы и далее – до европейского газораспределительного узла в австрийском Баумгартене.
Участницами проекта являются австрийская компания OMV, венгерская MOL, болгарская Bulgargaz, румынская Transgaz, турецкая Botas и немецкая RWE. Каждая из них обладает равными долями – по 16,67%. Начало строительства газопровода намечено на 2011 год, а первые поставки газа по нему запланированы на 2014 год. Однако вокруг проекта продолжаются дискуссии. В частности, подвергается сомнению его экономическая целесообразность, поскольку предложенных ресурсов недостаточно, чтобы сделать строительство рентабельным. Как результат – на сегодняшний день для виртуального газопровода не вырыто ни одного метра траншей, не сварено ни одного шва на трубах. При этом, согласно последним прикидкам, протяженность газопровода составит не 3,3 тысячи километров, как первоначально планировалось, а 4 тысячи, что приведет к удорожанию проекта еще на 10% и, соответственно, потребует увеличения финансирования.
В 2010 году в верхних эшелонах европейских структур пока никто не выразил желания взять на себя инициативу и попытаться «политически протолкнуть» запуск Nabucco, используя при этом свои личные связи (как в свое время это сделал экс-канцлер ФРГ Герхард Шредер для «Северного потока»). Евросоюз предоставляет для Nabucco лишь 200 млн евро. Столь мизерная в сравнении со стоимостью всего проекта сумма, несмотря на всю еврориторику (последним проявлением которой стали нападки советника консорциума Nabucco Йошки Фишера, возглавлявшего германский МИД в правительстве того же Шредера, в отношении «Южного потока») служит наглядным количественным отражением его политической поддержки.
Основная проблема Nabucco в том, что по нему до сих пор нет обязывающего документа для стран-поставщиков. Предполагалось, что ими будут Азербайджан, Иран и Туркменистан, но договориться с ними пока не удается. При этом Казахстан никогда особо не учитывался в качестве источника загрузки этой трубы. Его возможности в сфере добычи природного газа ограничены, а перспективы роста связаны в основном с разработкой месторождений на шельфе Каспия и утилизацией попутного нефтяного газа. Так, из добытых в 2009 году 35,6 млрд м3 газа выработка товарного газа составила только 19,4 млрд м3.
Как результат, сегодня обеспеченность Nabucco газом едва достигает четверти необходимого объема. Несмотря на это, по итогам заседания руководящего комитета газотранспортного проекта Nabucco, которое завершилось 23 августа в Анкаре, стало известно, что его участники отказались от иранского газа по политическим мотивам. Как отмечается в сообщении консорциума, в ходе заседания «были утверждены две линии поставок газа (от российско-грузинской и турецко-иракской границы) и заказаны соответствующие инжиниринговые работы. В связи с нынешней политической ситуацией Nabucco Gas Pipeline International не планирует третьей линии поставок газа от турецко-иранской границы». Таким образом, Nabucco, изначально имевший сугубо политическую подоплеку, продолжает оставаться чисто политическим проектом.
На Ирак надежды мало. Даже несмотря на то, что в конце августа немецкая энергетическая компания RWE AG подписала соглашение о сотрудничестве с властями Курдистана (автономного района на севере Ирака). В его рамках RWE AG планирует заключить договоры на поставку газа из этого региона Ирака в Турцию и Европу по газопроводу Nabucco. Между тем, по мнению специалистов, в Ираке добыча газа является малоразвитой отраслью, да и обстановка в стране отнюдь не способствует реализации проектов подобного масштаба.
Что касается Азербайджана, то он запустит вторую очередь разработки месторождения Шах-Дениз лет через пять-шесть, да и то неизвестно, сколько газа сможет получить оттуда Nabucco. Ведь на азербайджанские ресурсы также претендуют более скромные, чем Nabucco, проекты – Trans Adriatic Pipeline (куда удалось заполучить крупного инвестора в лице немецкой E.ON Ruhrgas) и Interconnector (Турция – Греция – Италия).
На фоне неопределенности с наполнением Nabucco улучшились отношения между Россией и Украиной, а ведь именно их газовый конфликт катализировал рост внимания к Nabucco. Это делает все более привлекательным для европейских потребителей имеющий гарантированную ресурсную и финансовую базу проект «Южный поток». По планам российского правительства он начнет доставлять газ из России в Европу уже к концу 2015 года. Некоторые страны-получатели (Австрия, Венгрия) подстраховываются и поддерживают оба проекта. Долго тянувшая время Болгария в июле текущего года также дала добро на прокладку по своей территории трубы «Южного потока».
Таким образом, учитывая сложившиеся реалии, на сегодняшний день обеспечение проекта Nabucco каспийским газом и полномасштабным финансированием кажется маловероятным. Тем более что официальный Ашгабат, по его заявлению не собирается участвовать в проектах по транспортировке газа за пределами страны, но готов продавать сырье на границе. Отметим, что чем больше проходит времени, тем в больший цейтнот попадают инициаторы Nabucco, а сам проект загоняется в тупик.
Московская сага
В последние годы отчетливо проявляется и курс России на диверсификацию поставок своих энергоносителей и перенаправление их значительной части с западного направления на восток и юг. К 2012–2015 годам россияне планирует ввести в эксплуатацию целый ряд новых газопроводов по дну Балтийского и Черного морей в обход Украины: «Северный поток», «Южный поток», вторую очередь «Голубого потока», Прикаспийский газопровод. Общая проектная мощность этих магистральных трубопроводов превышает 130 млрд м3 газа в год. При этом «Газпром» привлекает к реализации этих проектов и зарубежных партнеров. Так, строительством «Южного потока» он занимается вместе с итальянской Eni. Кроме того, до 20% проекта может получить и французская EdF.
Столь масштабное перераспределение экспортных потоков позволит России снизить зависимость от транзитных стран и гарантирует безопасность газовых поставок в Европу. В то же время, к примеру, прокладка Прикаспийского газопровода (соглашение о строительстве которого Россия, Казахстан и Туркменистан подписали еще в декабре 2007 года) должна была завершиться уже к 2010 году, но до сих пор реальных подвижек к началу работ нет. Похоже, что практическая ценность Прикаспийского газопровода сегодня лежит, скорее, в плоскости глобальной стратегии – снижает шансы на реализацию идеи лоббируемого Западом Транскаспийского трубопровода в обход России. Тем более что окупаемость инвестиций в Прикаспийский газопровод при неясных перспективах сбыта остается под вопросом.
Состоявшийся в декабре прошлого года (через неделю после пуска Трансазиатского газопровода) визит российского президента в Ашгабат позволил преодолеть тянувшийся с весны газовый конфликт и возобновить поставки туркменского газа. Правда, их объемы сжались подобно шагреневой коже: вместо 50 млрд м3, как это было ранее, Россия готова по «среднеевропейской цене» закупать ежегодно лишь до 30 млрд м3. Причем новая контрактная цифра отражает верхнюю планку в зависимости от потребностей на украинском и европейском рынках, полное восстановление спроса на которых ожидается не ранее 2012 года.
В этом году у Туркменистана россияне планируют купить всего около 10 млрд м3, что более чем в четыре раза меньше, чем в 2008 году. Это означает потерю Россией статуса основного внешнеэкономического партнера республики в газовой сфере. С увеличением мощности трансазиатского газопровода главным покупателем туркменского газа с большой долей вероятности станет Китай. Однако в Москве по этому поводу не печалятся: ведь это значит, что начиная с 2013 года ежегодно 40 млрд м3 туркменского газа, законтрактованного КНР, на европейский рынок уже, точно, не попадут.
Лапша по-туркменски
Одним из блюд туркменской кухни является суп из фасоли с лапшой – «унаш». Этим блюдом Ашгабат, реализуя свой план по диверсификации маршрутов поставок своего главного экспортного товара, щедро «потчует» жаждущих получить туркменский газ иностранцев.
В «меню» туркменской «газовой кухни» сегодня входят: увеличение газового экспорта в Китай и Иран, поставки в Россию, присоединение к Nabucco, а также строительство трансконтинентального газопровода через Афганистан и Пакистан в Индию (TAPI). Так, президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов поручил провести все необходимые работы для того, чтобы уже в этом году заключить договор о купле-продаже природного газа в рамках строительства TAPI, пропускная способность которого составит 33 млрд м3 газа в год.
При этом туркменские власти не заботит то, что объемы добычи газа в стране значительно отстают от обещанных. В частности, заключив сделки на поставки газа с Россией, Китаем и Ираном (в который ежегодно будет поставляться 20 млрд м3 газа), Туркменистан при нынешних объемах производства лишился физической возможности участвовать в проекте Nabucco, по крайней мере в его нынешнем формате.
Вместе с тем республика объявила о том, что запасы природного газа на месторождениях Гунорта Ёлотен, Осман и Яшлар составляют около 14 трлн м3, а с вводом их в эксплуатацию в 2012 году ежегодный объем добычи газа будет доведен до 100 млрд м3. Представляется, что особо доверять подобным заявлениям не следует: для туркменского руководства стало традицией забывать о поставленных ранее грандиозных целях, когда становятся известны реальные результаты. В октябре 2009 года произошла утечка информации из закрытого пакета международного аудита запасов газа этих месторождений, осуществленного компанией Gaffney, Cline & Associates. Качество исполнения документа указывало на возможную фальсификацию запасов в сторону их увеличения.
Существует еще ряд факторов, способных умерить амбиции туркменского руководства. Так, содержание сероводорода в одном кубометре газа на многих месторождениях страны превышает 1%, а по международным стандартам должно быть не более 0,008%. По-видимому, не является исключением и Гунорта Ёлотен. В 2006 году топ-менеджеры «Газпрома» неофициально рассказывали, что газ на месторождении высокосернистый и трудноизвлекаемый. Это мнение косвенно подтвердил и Джим Джиллет из консультационной компании Gaffney Cline & Associates, отметивший, что добывать газ на этом месторождении будет сложно и опасно.
Не дождавшись поддержки Запада в решении зависшего вопроса о статусе Каспийского моря, что делает невозможным прокладку трубопроводов по его дну, Туркменистан начал поиск альтернативных рынков для своего газа. В конце прошлого-начале этого года он стал участником двух новых газопроводных проектов: в Китай и Иран. Республика также начала строить на своей территории тысячекилометровую магистраль «Восток – Запад», по которой можно будет перекачивать с месторождений северо-востока Туркмении либо к побережью Каспия, либо в Китай, до 30 млрд м3 газа в год. Проект оценивается в $2 млрд и рассчитан на пять лет.
Вместе с тем отсутствие развитой инфраструктуры для экспорта природного газа заставляет Туркменистан активно искать новые пути решения экспортных проблем. Одним из вариантов становится производство сжиженного газа. На туркменском побережье Каспия уже начали строить предприятия по сжижению газа, но объемы экспорта пока невысокие – менее полумиллиона тонн в год. При этом следует отметить, что заводы возводят иранские фирмы, а потому можно предположить, что Иран прежде всего будет заинтересован в поставках сжиженного газа в свои порты. Возможно, будет задействована схема свопов: в обмен на поставки туркменского газа через Каспий Ашгабат станет получать оговоренный объем иранского газа на юге или западе Ирана и экспортировать его на внешние рынки, как это происходит сейчас с нефтью.
Eni – партнер «Газпрома» в проекте «Южный поток» – предлагает перевозить газ из Туркменистана через Каспий в Азербайджан в сжатом виде (CNG). В Eni полагают, что эта технология более реальна по сравнению с поставками газа по трубе или в сжиженном виде (LNG). Действительно, теоретически сжатие дешевле сжижения – нет затрат на регазификацию, отсутствует и система охлаждения газа до нужной температуры. Но есть и очевидные минусы. Газовоз одной и той же емкости может взять втрое меньше CNG, чем LNG, да и резервуары должны быть значительно более прочными, чтобы выдерживать давление.
Безусловно, реализация этой инициативы может помочь добыть ресурсы газа для Nabucco. Однако пока эта идея находится на уровне политических консультаций и технической проработки и речь идет лишь о «нескольких миллиардах кубометров». Следует также отметить, что Eni для проекта CNG предлагает использовать попутный нефтяной газ туркменского шельфа Каспия.
На роль одного из ключевых игроков в поставках каспийского углеводородного сырья на европейский рынок претендует и Баку. Азербайджан стремится расширить географию экспорта своего газа и вывести страну в число его основных поставщиков. В марте этого года Государственная нефтяная компания Азербайджана (ГНКАР) и немецкая RWE подписали меморандум взаимопонимания по условиям соглашения о разведке, разработке и долевом разделе добычи на структуре Нахчыван в азербайджанском секторе Каспия. По прогнозам, запасы УВС здесь составляют 300 млрд м3 природного газа и 38 млн т конденсата. Также идут переговоры с Eni относительно ее участия в разработке перспективных месторождений Ашрафи и Дан улдузу.
Вместе с тем ставка делается не только на западные страны, которые выступают инициаторами создания новых трубопроводов, но и на причерноморские государства. Так, в конце мая президент Азербайджана Ильхам Алиев подписал меморандум с Румынией и Грузией. Согласно документу азербайджанский газ из Баку будет транспортироваться в грузинский порт Кулеви, где построят завод по сжижению газа. Оттуда он танкерами будет поставляться в румынский порт Констанца. Пока же Баку (поскольку в Брюсселе ничего вразумительного по деньгам для Nabucco не решили) отстаивает собственные интересы и вместо продвижения Nabucco демонстративно активизирует газовое сотрудничество с Россией и Ираном, продавая им свое голубое топливо.
Помимо российского, грузинского, турецкого направлений, в планах есть и поставки газа в Иран, а также рост собственного потребления. Например, в Гяндже строится сразу два металлургических предприятия – сталелитейный завод и завод по выплавке алюминия. Сталелитейный гигант должен вступить в строй уже в 2011 году. По оценкам экспертов, в случае успешной реализации этих проектов на внутренние нужды Азербайджана потребуется дополнительно не менее 5 млрд м3 газа.
Пока же амбиции Баку слабо подкреплены уровнем запасов и ростом газодобычи. На данный момент «лидирующую роль» Азербайджана определяют лишь географический фактор и политические пристрастия «заявителей», а не реальный углеводородный потенциал республики, занимающей последнее место в нефтегазовом рейтинге Каспийского региона. Так, например, азербайджанский газ, реэкспортируемый в настоящее время из Турции в Грецию, обеспечивает лишь 0,1% потребностей Европы.
По данным BP, доказанные запасы газа в Азербайджане на начало 2010 года оцениваются в 1,31 трлн м3. Добыча газа в стране в 2009 году составила 14,8 млрд м3, что лишь на 0,2% выше объемов добычи в 2008 году, и в ближайшие годы значительного ее увеличения не предвидится. В частности, реализация второй стадии разработки газоконденсатного месторождения Шах-Дениз (в рамках которой объем добычи газа будет доведен до 25 млрд м3 в год) задержана до 2016 года. Отметим, что в этом году на месторождении ожидается газодобыча на уровне в 7,84 млрд м3.
Китайский фактор
В течение последних лет Китай, стремясь закрепить за собой энергоресурсы, в которых нуждается его растущая экономика, последовательно осуществляет стратегию по получению доступа к зарубежным источникам газа. Поднебесная не только расширяет импорт сжиженного природного газа из Австралии, Катара, Малайзии, но и пытается «привязать» к себе основных производителей газа в Каспийском регионе.
Успех китайских компаний кроется в господдержке. Странам Прикаспия нужны инвестиции, Китай же располагает избыточной денежной массой. В частности, Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC) и Банком развития Китая (CDB) подписано соглашение об открытии кредитной линии на $30 млрд. Таким образом, в распоряжении Пекина оказались существенные зарубежные ресурсы, гарантирующие ему долгосрочные поставки углеводородного сырья. Так, в прошлом году Китай, выделив Туркменистану кредит в $5 млрд, приступил к разработке крупнейшего месторождения газа Гунорта Ёлотен.
Большим успехом Китая стало заключение с центральноазиатскими республиками соглашений о поставках энергоресурсов и ввод в декабре 2009 года первой очереди трансазиатского газопровода Туркменистан – Узбекистан – Казахстан – Китай мощностью 13 млрд м3 в год. Вместе с тем ряд специалистов утверждает, что этот газопровод морально устарел и по уровню проектирования, и по навязанному вместе с кредитами оборудованию. Подвергается критике и качество производимых китайцами монтажных работ. Тем не менее с пуском газопровода Пекин получил независимый от России доступ к центральноазиатскому газу и стал одним из влиятельных участников борьбы за ресурсы богатого энергоносителями Прикаспийского региона.
Все эти факторы формируют качественно новую ситуацию на Каспии. Китай стал единственной страной, которой Туркменистан, обладающий первыми в регионе и четвертыми в мире запасами природного газа, предоставил доступ к разработке своих газовых ресурсов на суше. Более того, в ходе закрытых переговоров, состоявшихся в начале июля между президентом Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедовым и членом Постоянного комитета Политбюро ЦК Компартии Китая Хэ Гоцяном во время его визита в Ашгабат, стороны не только подтвердили планы по увеличению пропускной способности трансазиатского газопровода с 13 до 40 млрд м3 в год, но и обсуждали возможность по увеличению его мощности до 60 млрд м3, из которых 50 млрд составит квота собственно Туркменистана.
Однако для стран региона ориентация на китайский рынок имеет и свои минусы. Во-первых, поскольку разработка месторождений и строительство газопроводов ведется за счет выделенных Китаем кредитов, поставки газа в Поднебесную осуществляются по минимальным ценам. Во-вторых, китайские компании, не только участвуют в нефтегазовом секторе, но и распространяют свою деятельность в другие отрасли экономики. По мнению аналитиков, в скором будущем это может иметь и политические последствия. Связанному китайскими кредитами руководству стран Прикаспия придется заметно сузить пространство для политических маневров. Да и сам Пекин может оказаться вовлеченным в сложные проблемы безопасности региона: афганскую, грузинскую, курдскую, иранскую.
Итак, множащиеся планы по созданию новых маршрутов доставки каспийского газа на мировые рынки не подкрепляются необходимыми для их реализации объемами. Это не позволяет точно спрогнозировать, какие из проектируемых трубопроводов будут заполнены, а какие так и останутся сухими ...