Вопрос о перспективах так называемых монопрофильных городов, где свыше 20% занятого населения трудится на одном-двух градообразующих предприятиях, в последнее время приобретает все более актуальное значение. Привязанные к крупным месторождениям полезных ископаемых, (истощение запасов которых стало притчей во языцех), они уже буквально через 7–10 лет столкнутся с самыми серьезными проблемами. В этой связи Министерством экономического развития и торговли была разработана концепция программы развития моноиндустриальных городов. Ее главная задача – противодействовать нарастающему потоку неконтролируемой миграции, росту протестных настроений и нищеты, способных негативно повлиять на социально-политическую обстановку в стране.
Согласно данным, представленным в концепции, на сегодняшний день в Казахстане насчитывается 27 моногородов (10 крупных и 17 малых), в которых проживает около 1,5 млн человек, или 16 % всего городского населения республики. При этом в них на долю безработных и самозанятых приходится около трети трудоспособного населения. И это неудивительно: по итогам проведенного МЭРТ анализа в настоящее время лишь в 19 моногородах градообразующие предприятия работают стабильно, в пяти – Степногорске, Каратау, Жанатасе, Сарани и Аркалыке – они функционируют частично, а еще в трех – Текели, Кентау и Серебрянске – полностью остановлены.
Как результат, ситуация в большинстве из них печальна и типична. Разваливающаяся инфраструктура, катастрофически растущая безработица, стремительное обнищание населения и деградация социальной среды превращают моногорода в очаги напряженности. По некоторым данным, многие города, специализирующиеся на обслуживании месторождений полезных ископаемых, в ближайшее десятилетие столкнутся с серьезными проблемами из-за окончательного истощения имеющейся рудной базы. Так, например, в Восточно-Казахстанской области уже полностью отработано Зыряновское месторождение и месторождения Березовско-Белоусовского рудного узла. Добыча кондиционных полиметаллических руд здесь ведется лишь на глубоких горизонтах Малеевского месторождения. Новых запасов в этом районе не выявлено.
В такой ситуации уже совсем скоро предприятия этих городов начнут останавливаться, люди – массово лишаться работы, а страна в не очень отдаленной перспективе получит сотни тысяч безработных.
Так что же предлагает разработанная в тиши кабинетов Программа? Во-первых, вспомнить о забытой почти на 20 лет геологоразведке и начать поисковые работы, – ведь новые крупные месторождения вдохнут в моногорода новую жизнь. Вместе с тем, по словам министра индустрии Асета Исекешева, геологическая отрасль Казахстана сейчас находится в состоянии глубокого системного кризиса, а потому вызывает серьезную тревогу. По мнению специалистов, на полноценное осуществление геологоразведки необходимо выделение не менее 40 млрд тенге ежегодно. К этому также следует добавить дефицит времени и, главное, нехватку профессиональных кадров.
В случае же, если ничего открыто не будет, разработчики предлагают обеспечить в моногородах развитие малого бизнеса. Тот факт, что ликвидация градообразующих предприятий в этих населенных пунктах моментально приведет к обрушению покупательной способности населения, чиновниками во внимание, по-видимому, не принимается.
Во-вторых, разработчики программы поделили все монопрофильные города на три категории: с низким, средним и высоким потенциалом развития. Будущее моногородов двух последних категорий тревоги у чиновников не вызывает: экономика сама диверсифицируется, малый и средний бизнес расцветет, а инфраструктура разовьется. В тех же городках, которым ничего «не светит», планируется развивать малый и средний бизнес с поддержанием социальной и инженерной инфраструктуры на минимальном уровне. Одновременно будет организовано переселение их жителей в другие города, так называемые «центры экономического роста», где для них будет строиться доступное жилье.
Поднимать МСБ в городах, включенных в Программу, намерены с использованием инструментов Карты индустриализации, «Дорожной карты бизнеса-2020» и Программы «Занятость-2020». Так, в рамках Карты индустриализации в 27 моногородах планируется реализация 39 проектов с созданием 6 970 рабочих мест. Еще 81 проект на 3 234 рабочих места одобрен в «Дорожной карте бизнеса-2020». В общей сложности получается около 10 тысяч трудоустроенных. И это при том, что речь должна идти о сотнях тысяч новых рабочих мест!
Вместе с тем, в подтверждение жизнеспособности своей концепции, разработчики приводят положительные примеры решения проблемы моноиндустриальных городов на Западе – в Германии, США и Австралии.
Неудобные вопросы
Однако не стоит забывать, что практически все моногорода Казахстана появлялись отнюдь не по законам «невидимой руки рынка». Это детища советского времени. Они планово создавались, планово финансировались, планово строились. Когда же плановая система приказала долго жить и госзаказы иссякли, начались рыночные отношения, а с ними как снежный ком стали нарастать и проблемы. В результате многие моногорода оказались депрессивными зонами, стоящими на грани экономического коллапса и социальных потрясений: сегодня от 20 до 50 % населения – безработные. Конечно, официальная статистика всех их называет самозанятыми, но суть от этого не меняется.
Судьбу типичного моногорода можно проследить на примере Алги. В советское время это был процветающий населенный пункт, крупный химический центр, производивший фосфорные удобрения для всего СССР. Сегодня от Алгинского химкомбината осталось лишь осыпавшееся до двух этажей здание да озеро фиолетового цвета неподалеку.
В целом проект программы развития моногородов вызывает массу вопросов. И первый их них – почему только эти 27 городов? Какими критериями руководствовались разработчики, составляя список «избранных»? Как известно, разработанная в 2002 году и действовавшая до 2006 года Программа развития малых и средних городов и депрессивных территорий включала 60 (из 87 существующих в Казахстане) городов, которым необходима помощь.
Наряду с безработицей, в них повсеместно отмечается износ водопроводов, теплосетей, дорог и самих зданий. Так, износ основных фондов в Казахстане составляет 43–45 %, а коммунальных фондов – до 95 %. И эти проблемы стоят остро в целом по стране. В такой ситуации в отдельно взятом регионе, а тем более городе, диверсификацию осуществлять бессмысленно – ее надо проводить в рамках всей республики. Таким образом, фактически нужна программа не по моногородам, а по всей стране. Концепция, предлагаемая сейчас, имеет, скорее, социально-политический, а не экономический характер, поскольку ее целью является превентивная работа по тем городам, где есть вероятность повторения жанаозенского сценария.
Не меньше вопросов вызывает и намерение чиновников переселять население в точки экономического роста. А где они, эти точки? К примеру, Алматы и так уже испытывает колоссальное миграционное давление и дальше поглощать потоки безработных не в состоянии. Десятки тысяч мигрантов, без жилья, работы и практически без средств к существованию, заполняют улицы бывшей столицы. Вот почему переселение лишь временная мера и средства уйдут впустую. А там, куда переселят людей из депрессивных городов, возникнут новые проблемы, причем такие же, как в «закрываемых» моногородах. В результате мы получим люмпенизацию населения и «рурализацию» (процесс, обратный урбанизации) точек экономического роста.В Казахстане уже была попытка переселить население Аральска в Алматинскую область, и ничем хорошим это не закончилось.
Намного дешевле было бы привести в порядок имеющееся жилье и дать людям возможность трудиться, создав новые рабочие места. Кроме того, миграционная концепция МЭРТа не может быть реализована в принципе, поскольку в стране нет полноценного, и тем более избыточного, рынка жилья. Анализ, проведенный Агентством по делам строительства и жилищно-коммунального хозяйства, показывает что только 20 %, или 1,5 млн человек из 8,4 млн экономически активного населения могут позволить себе приобрести квартиру по рыночной цене. Бесплатно же никто раздавать квартиры нуждающимся не будет. Не стоит забывать и о том, что, помимо жилья, обитатели моногородов имеют еще и садовые участки, благодаря которым они выживают, когда не получают зарплату. Переселение, которое лишит их такого подспорья, для многих окажется гибельным. Поскольку аккуратно и грамотно социальные проблемы на уровне конкретных семей чиновники решать не могут, подобные акции породят у людей еще большее раздражение и протестные настроения.Кроме того, депрессивные города окружены не менее депрессивными селами, и на место каждого переселенного «моногорожанина» придет несколько новых из соседних сел, где ситуация еще хуже.
Таким образом, можно констатировать, что у нас нет проблемы моногородов, а есть общая проблема регионального развития. Вместе с тем очевидно и то, что каждый из городов имеет свою индивидуальность, а значит, для них нет и стандартных рецептов решения кризисных проблем.
С тем, что программа в предлагаемом виде работать не будет, согласились и многие эксперты, принявшие участие в обсуждении ее концепции, которое состоялось в начале апреля в Институте политических решений. Так, по мнению заместителя директора Центра анализа общественных проблем Каната Берентаева, программу принимают «чисто из политических целей, чтобы снять социальную напряженность в связи с событиями в Жанаозене. И именно поэтому стоит такая срочность ее разработки и принятия. То есть это будет просто очередная отписка, поскольку у программы нет общей методической основы, а выбор проектов для реализации выглядит случайным».
Эксперты также обратили внимание на некорректность сравнения казахстанских моногородов с их аналогами за рубежом: там их значительно меньше, а сами города имеют давнюю традицию самоуправления, чего не скажешь о наших. Участники обсуждения сошлись во мнении, что для успешного решения проблем малых городов (и других депрессивных населенных пунктов) необходимо срочно развивать местное самоуправление с соответствующей перестройкой межбюджетных отношений. Это позволит на местах понять, что необходимо для развития конкретных населенных пунктов, разработать комплексные инвестиционные планы, взять под контроль бюджет и реализацию всех мероприятий.
Безусловно, диверсификация производства, учитывающая специфику каждого конкретного моногорода, может стать универсальным средством решения проблемы, но в условиях ограниченности ресурсов пользоваться нужно любыми возможностями. Одним из вариантов возвращения жизни в монопрофильные города может стать объявление их зоной налоговых оффшоров для малого бизнеса при условии локализации в них 75 % производства. Кроме того, при реализации инновационных проектов государство могло бы предоставлять малым предприятиям субсидии на конкурсной безвозмездной и безвозвратной основе. Вот вам новые рабочие места. Таким образом, решение проблемы городов с монопрофильной экономикой требует совершенно иных, новых «горизонтов» планирования и диверсификации, чем те, которые предлагаются разработчиками Программы.