Купюры в арматуру!
В программе второй пятилетки индустриализации на развитие нефтегазового машиностроения заложено меньше всего инвестиций
Нефтегазовый сектор является крупным потребителем машиностроительной продукции. Только за последние семь лет производство нефтепромыслового оборудования в нашей стране выросло более чем в три раза. Однако, несмотря на эти цифры, в нефтянке по-прежнему в основном используются импортная техника и оборудование.
Итоги первой пятилетки Новой индустриализации говорят о том, что в развитии отечественного машиностроения достигнут определенный прогресс. В 2014 году объем производства в отрасли по сравнению с 2008 годом вырос в 2,9 раза — с 301,4 млрд до 869,9 млрд тенге. При этом за прошлый год машиностроители Казахстана экспортировали свою продукцию на $1,2 млрд.
Примечательно, что в структуре зарубежных поставок всей машиностроительной отрасли 3,2% приходится на арматуру для трубопроводов, то есть на нефтегазовое оборудование. Казалось бы, для развития именно этого сегмента машиностроения у нас есть все предпосылки. Нефтянка остается драйвером отечественной экономики, а реализация инвестиционных проектов в ней всегда сопровождалась закупкой самого различного оборудования для бурения, ремонта скважин, добычи, подготовки, транспортировки, переработки нефти и газа. Многое из этого наши машиностроительные предприятия уже выпускают и вполне могли бы не только обеспечить своей продукцией внутренний рынок, но и расширить ее экспорт. Однако данные Комитета таможенного контроля Министерства финансов говорят о том, что сейчас ситуация кардинально противоположная. Анализ структуры импорта и экспорта нефтегазового оборудования, отобранного по кодам ТН ВЭД, показывает, что в Казахстан ввозится в десятки, а то и сотни раз больше, чем вывозится. К примеру, по итогам июля текущего года краны, клапаны и вентили были импортированы на сумму $208 млн, а объем экспорта этой продукции составил $4,4 млн. По жидкостным насосам эти показатели составили соответственно $119 млн и $2,4 млн, а по устройствам для фильтрования жидкостей — $89 млн против $746 тыс. Более того, мы ввозим даже цистерны ($3,4 млн против $273 тыс.) и трубы ($192,4 млн против $3,9 млн).
Основной объем нефтегазового оборудования импортируется из Китая, США, Германии, Италии, Франции и Нидерландов. При этом лидерами по поставкам в Казахстан кранов, вентилей и клапанов являются Италия ($44,63 млн), Китай ($42,06 млн), США ($35,62 млн), Франция ($18,1 млн) и Германия ($9,7 млн). Механизмы для бурения грунта в основном привозили из Китая ($17,4 млн), Финляндии ($6,5 млн) и Германии ($1,01 млн). Работающие под водой буровые — из Нидерландов ($19,9 млн), а жидкостные насосы — из Китая ($32,4 млн), Германии ($23,4 млн) и США ($22,5 млн).
Основная причина того, что в отечественной нефтянке используется импортное оборудование — это доминирование на нашем рынке крупных транснациональных корпораций. Около 40% нефти и газа в Казахстане сегодня добывается операторами, контролируемыми западными ТНК: Chevron, ExxonMobil, Shell, BP, Eni. Не менее активно в республике работают китайские Sinopec и CNPC. И все они стараются привезти сюда оборудование, выпускаемое в их странах.
Но дело не только в том, что иностранцы закупаются в основном у своих производителей. Порой из-за использования совершенно не отвечающих современным требованиям техники, технологий и материалов производства наши предприятия не могут конкурировать с зарубежными машиностроительными компаниями.
Напомним, в конце 1980-х годов в Казахстане действовало более двух тысяч крупных и средних машиностроительных и металлообрабатывающих предприятий. Продукция многих из них поставлялась не только в союзные республики, но и за рубеж. Однако в период 90-х годов научно-техническая инфраструктура отрасли была почти полностью ликвидирована. Только проектно-конструкторских, технологических и научно-исследовательских институтов было закрыто несколько десятков. Основная масса предприятий продолжала выпуск ранее освоенной продукции, имеющей в рыночных условиях весьма низкую конкурентоспособность. Мелкосерийное производство негативно отражалось на цене и стимулировало рост импорта. В результате к 2000 году отечественные производители нефтегазового оборудования покрывали всего 0,2% от потребности внутреннего рынка.
В 2000–2005 годах ситуация стала улучшаться, некоторые казахстанские заводы пошли на поправку — стали справляться с выполнением заказов. В 2008–2009 годах в связи с кризисом снова наступил период спада производства. К примеру, по данным, приведенным в программе по развитию машиностроения на 2010–2014 годы, в 2008 году при общем объеме потребления 168 млрд тенге, лишь 12% приходилось на продажи отечественной продукции. Остальная потребность в нефтегазовом оборудовании была удовлетворена импортом (150 млрд тенге). Кстати, упомянутая отраслевая программа сыграла свою позитивную роль: по данным АО «Казахстанский институт развития индустрии», в 2008–2013 годах производство нефтепромыслового оборудования выросло в 2,8 раза (с 1 386 млн до 3 939 млн тенге). Однако импорт машиностроительной продукции не снизился, в 2012 году он достигал $18 млрд. Причем большая часть ввозимого была связана со средствами производства для добывающего сектора.
С тех пор положение дел не особо изменилось. На данный момент выпуском продукции нефтегазового машиностроения в Казахстане занимается порядка 90 крупных и средних предприятий: АО «ПЗТМ», АО «Завод им. Кирова», АО «ЗИМ», АО «ЗИКСТО» (Петропавловск), АО «Омега», АО «Зенит», «Западно-Казахстанская машиностроительная компания» (Уральск), АО «Семмашзавод» (Семипалатинск), АО «Машиностроительный завод», ТОО «Гидромаш-Орион», ТОО «Белкамит» (Алматы), ТОО «АтырауНефтеМаш», «ЖигерМунайсервис» (Атырау), ТОО «Прикаспийский машиностроительный комплекс» (Актау), АО «Усть-Каменогорский арматурный завод» и другие. Они выпускают такие виды продукции, как арматура промышленная, насосы, станки качалки, трубовозы, штанговозы, резервуары, емкости работающие под высоким давлением, теплообменники, колонны, реакторы, фонтанную арматуру, электротехнические и другие изделия. При этом отечественные производители удовлетворяют спрос на эту продукцию в Казахстане лишь на 3%.
Казахстан не место для серийного производства
Тот факт, что при неосвоенном внутреннем рынке наши машиностроители еще и занимаются экспортом, выглядит несколько парадоксально. Как считает, член Правления ОЮЛ Союз Машиностроителей Казахстана, руководитель ТОО «Белкамит» Павел Беклемишев, зачастую поиск клиентов за рубежом — это мера вынужденная, вызванная высокими требованиями ТНК и несговорчивостью наших национальных компаний.
«Например, «Усть-Каменогорский арматурный завод» производит качественную, серьезную арматуру, которая сегодня практически вся вывозится в Россию, а в Казахстане используется совсем мало. Все попытки предприятия наладить поставки в адрес работающих у нас транснациональных корпораций были малоуспешны — мол, завод недотягивает по уровню до их требований. Китайские компании также не берут арматуру УКАЗа, поскольку поддерживают своего производителя. И в этом смысле китайцы молодцы: они упорно используют свое оборудование, даже если его качество хуже. Из тех, кому можно продать арматуру в Казахстане, остается только «КазМунайГаз». Но стать его поставщиком не менее сложно, возможная причина — пресловутые «откаты». Поэтому завод и работает в основном с Россией. Те 3,2% в структуре экспорта товаров машиностроения, указанные в итогах первой пятилетки госпрограммы, — это и есть продукция УКАЗа. На самом деле это предприятие входит в состав российского холдинга, и у него в России налаженный рынок сбыта. Между тем в России тоже высокие требования к продукции машиностроения. И я думаю, что качество оборудования — это не та причина, по которой УКАЗ не может продать арматуру тому же «КазМунайГазу».
К тому же, по мнению г-на Беклемишева, издержки мелкосерийного производства настолько снижают конкурентоспособность наших машиностроителей, что иногда морем из Австралии привезти товар дешевле, чем купить у своих и доставить по железной дороге внутри Казахстана.
«Взять те же автомобили. Они, как правило, производятся на крупносерийном, массовом производстве. Исключение составляют только эксклюзивные машины. Такие компании, как Mercedes, Toyota, ежегодно выпускают миллионы автомобилей. Нашей же стране, где проживает всего 17 млн человек, нужно всего где-то 200–300 тыс. машин в год. Причем разных марок. И часть из них — это second hand. Даже самая ходовая марка автомобилей в Казахстане может распродаваться в количестве до 50 тыс. в год. А чтобы производство было конкурентоспособным, нужно делать гораздо больше. Эксперты называют критичным уровень от 200 тыс., ниже просто нет смысла. А дальше возникает вопрос: каков будет уровень локализации. Например, в Узбекистане 15–20 лет назад наладили совместное с корейцами производство автомобилей Daewoo. Президент Ислам Каримов всю страну пересадил на эти машины, других марок там практически нет. Но, во‑первых, население у них в два раза больше, чем в Казахстане. А во‑вторых, уровень жизни у нас в стране другой, и мы не можем всех заставить ездить на 2–3 моделях авто отечественной сборки. Ну а делать миллион машин и потом вывозить их куда-то — тоже невозможно. Получается, что Казахстан — это место, где можно производить только нестандартное, мелкосерийное и единичное оборудование. Еще можно выпускать такие вещи, которые базируются на уникальном местном сырье. Например электродвигатели. У нас в стране есть медь, электротехническая сталь, алюминий. Только никто за это не берется. У нас есть уникальный материал — бериллий, и мы могли бы производить товары, для которых он является основным сырьем. Но если продукцию машиностроения где-то выпускают массово или серийно (те же клапаны, вентили), то мы никогда не сможем выдержать конкуренцию с ними со своим штучным производством. В Казахстане нужно и должно делать специфичную машиностроительную продукцию. Чем, например, наша компания и занимается. Привезти из-за границы крупногабаритное оборудование очень сложно и дорого. Поэтому мы и производим колонны, реакторы и другое емкостное оборудование большого размера».
И все же есть факты, которые говорят о том, что в машиностроительной отрасли не все так плохо. К примеру, на момент развала Советского Союза у нас было только одно предприятие по производству нефтегазового оборудования — завод им. Петровского (нынешний «АтырауНефтеМаш»). Позже перепрофилировался и уже упомянутый УКАЗ, который до этого специализировался на производстве вентилей и клапанов для атомной промышленности. И то, что сейчас в Казахстане уже 90 предприятий нефтегазового машиностроения, свидетельствует, что этот сегмент развивается.
«При строительстве любого нефтегазового объекта в основном используются продукты машиностроения. Металлоконструкции делает компания АО «Имсталькон», есть еще 5–6 предприятий, которые развивают это производство. Емкости выпускают, например, «Прикаспийский машиностроительный комплекс» и «Западно-Казахстанская машиностроительная компания». Эти емкости соединяются трубами. Трубный завод есть в Актау, а в Павлодаре сейчас развивается такое успешное предприятие, как KSP Steel. Чтобы построить трубопроводы, нужны фланцы и арматура. Предприятия по их производству есть в Караганде и Атырау. Еще нужны прокладки, насосы. Производство насосов у нас, конечно, слабое, но оно есть. Ремонтом нефтегазового оборудования занимаются та же ЗКМК и ТОО «КазТурбоРемонт». Для нефтеперерабатывающего завода также нужна электрическая начинка, провода, кабели и многое уже выпускается на наших предприятиях, которые вполне могут покрыть до 30–50% потребности Казахстана в нефтегазовом оборудовании. В Кашаганский проект «закопали», по разным сведениям, до $150 млрд. Эта сумма сопоставима с бюджетом нашей страны, и большая часть этих денег могла пойти на покупку казахстанских товаров. Сейчас собираются строить новый нефтегазоперерабатывающий завод и инвестировать туда $4 млрд. Такие проекты могут дать импульс развитию отечественного машиностроения. Если бы наши предприятия встали на ноги здесь, у себя, то потом мы могли бы пойти на рынки соседей. Ведь Туркменистан, Азербайджан, Узбекистан и Россия также занимаются нефтью и газом. И в каждой из этих стран мы могли бы быть конкурентоспособными», — оценивает ситуацию г-н Беклемишев.
Маленькие инвестиции – в приоритетное направление
Производство машин и оборудования для нефтеперерабатывающей и нефтедобывающей отрасли обозначено в качестве одного из приоритетов программы Индустриально-инновационного развития на 2014–2019 годы. При ее подготовке были проанализированы и выделены ключевые проблемы данного сектора машиностроения. Среди них — низкая производительность труда, недостаточно эффективная система мониторинга местного содержания, ограниченный доступ к заемным ресурсам, неразвитость инжиниринга и НИОКР, неконкурентоспособность казахстанских предприятий по цене, высокие барьеры входа на рынок (крупнейшие нефтесервисные компании обладают огромными компетенциями в инжиниринге), недостаточная развитость техрегулирования, а также отсутствие современных технологий и дефицит кадров. Понятно, что для их решения необходимо соответствующее финансирование.
Между тем заложенные в программу второй пятилетки индустриализации потребности в инвестициях в производство нефтегазового оборудования оказались самыми низкими по сравнению с другими секторами обрабатывающей промышленности — всего лишь 51 млрд тенге. Для сравнения: в нефтепереработку и нефтехимию должно быть направленно 1 102 и 750 млрд тенге, в железнодорожное машиностроение — 385 млрд тенге, а в производство сельхозтехники — 80 млрд тенге. В целом же объем капиталовложений в обрабатывающую промышленность в 2015–2019 годах должен составить порядка 6,6 трлн тенге, в том числе около 600 млрд будет выделено из государственного бюджета.
Суммы инвестиций на уровне 8–9 млрд тенге в год для такой капиталоемкой отрасли, как нефтегазовое машиностроение, вряд ли можно назвать серьезными. Достаточно посмотреть на сметы отдельных уже начатых проектов. Так, по информации, озвученной вице-министром энергетики РК Магзумом Мирзагалиевым на IV Ежегодной конференции «Казнефтегазсервис-2015: нефтегазовое строительство и инжиниринг», сегодня на стадии запуска в республике находится несколько новых производств. Казахстанская компания Service Pipe Holding совместно с корпорацией CNPC планируют выпускать стальные сварные трубы большого диаметра. Требуемые инвестиции — $150 млн. В свою очередь Tenaris Global Services, запускает завод по нарезке трубных соединений премиум-класса, в который, по предварительным данным, будет вложено $40 млн. С учетом нынешнего курса национальной валюты, только на эти два проекта понадобится 52 млрд тенге.
Между тем в госпрограмму включен целый ряд проектов, направленных на производство электропогружных насосов, сверхтяжелого оборудования и негабаритных емкостей, запорной арматуры и другого нефтегазового оборудования в Алматы, Атырауской, Западно-Казах-станской, Мангистауской, Северо-Казахстанской и Южно-Казахстанской областях. И затраты на их реализацию никак не сходятся с суммами, указанными в самом документе.
«На самом деле машиностроительное производство довольно сложное и не всегда высокорентабельное, — прокомментировал ситуацию Павел Беклемишев. — У меня есть ощущение, что во многих странах эта отрасль или скрыто дотируется, или подпитывается через оборонный комплекс. У нас же крупных оборонных заказов нет, как и дотаций, поэтому в данный сегмент никто особо не лезет. Предложить серьезный проект здесь действительно сложно. Поэтому и инвестиции в госпрограмме заложены маленькие. Что касается проекта Service Pipe Holding совместно с корпорацией CNPC, то я не уверен, что его реализуют. Я вообще считаю, что производство труб не относится к машиностроению. Это, скорее, четвертый металлургический передел, или металлообработка. Нарезку трубных соединений у нас уже делают. В принципе, в стране есть проекты, которые можно считать успешными. Но большинство из них поднимается на плечах энтузиастов, возможно, что цифры, которые Вы упоминаете, это только суммы предусмотренные по линии господдержки, а в таком перспективном секторе можно ожидать больше частных инвестиций. Можно также надеяться на инициативную поддержку крупных недропользователей.»
Какими бы успешными ни были частные проекты, производители машиностроительного сектора нуждаются в помощи государства. Себестоимость их продукции зависит от отпускных цен на оцинкованную сталь и жаропрочные сплавы, содержащие никель, кобальт и медь и цен еще на десятки и сотни материалов. Конечно, сейчас котировки металлов упали и не демонстрируют особой тенденции к росту. Но ведь эти цены выражаются в долларах, а в связи с девальвацией тенге расходы по казахстанским проектам придется пересматривать. Например, в соседней России в январе–феврале текущего года отпускные цены на свою продукцию стали поднимать ОАО «ГМК «Норильский никель», ОАО «Мечел», ОАО «МЗ «Электросталь», ОАО «Уральская кузница» и другие. В марте Череповецкий и Новолипецкий металлургические комбинаты объявили новые котировки на оцинкованную сталь, анонсировав очередной скачок на 10–20%. В результате Министерству промышленности и торговли РФ пришлось разработать комплекс мер, чтобы металлургические и машиностроительные предприятия пришли к компромиссу, и выделить производителям оборудования субсидии для погашения части затрат по кредитам. Как заявил глава Минпромторга Денис Мантуров, до 2020 года только по сектору нефтегазового машиностроения как российскими, так и иностранными компаниями должно быть инвестировано более $5 млрд (1 370 млрд тенге). При этом государство будет помогать отрасли субсидиями в размере 4–4,5 млрд рублей (16–18 млрд тенге).
На фоне таких сумм средства, заложенные в казахстанскую программу второй пятилетки, выглядят скромно. Как подчеркивает г-н Беклемишев, машиностроение, в отличие от того же добывающего сектора, можно в какой-то мере назвать «возобновляемой» отраслью. «Нефть может закончиться. А то, что производится руками, будет актуально всегда. Такие отрасли повышают занятость, доходы населения, решают вопросы безопасности. Если страна не может обеспечить себя теми же насосами, то в любой момент закроют импорт, и встанет вся добыча. У нас есть понимание того, что машиностроение нужно развивать. Но как это сделать? Конечно, этим прежде всего должен заниматься частный бизнес, однако задача государства — его стимулировать».
Римма Ивахникова