Налогообложение должно стимулировать инвестора
В конце апреля компания «Делойт» СНГ провела в Алматы круглый стол на тему «Налогообложение компаний в горнодобывающей сфере». В мероприятии принял участие партнер лондонского офиса международного объединения фирм «Делойт» Джеймс Фергюсон, который любезно согласился дать интервью нашему журналу.
В своей речи на круглом столе Вы упомянули о мерах, которые ОЭСР предлагает для преодоления проблемы размывания налоговой базы и вывода прибыли. В чем суть этого предложения?
Финансовый кризис 2008 года довольно серьезно ударил по мировой экономике. В этой связи возросла актуальность пересмотра налогового законодательства в качестве ответа на ожидаемые трудности, которые ОЭСР обозначила в своем докладе «Размывание налоговой базы и вывод прибыли». Вышедший в феврале прошлого года доклад представляет собой исследование, описывающее 15 мер, направленных на реформирование ряда положений в налоговом законодательстве стран — членов ОЭСР и других заинтересованных государств. В частности, речь идет о пересмотре режимов льготного налогообложения. И хотя в этой сфере уже имеется практический опыт и ряд новых идей, назрела необходимость их оформления в юридической форме.
В сентябре 2013 года впервые в истории налоговые ведомства всего мира собрались в рамках Шотландского саммита G7 для того, чтобы выработать совместный план действий. И хотя в ходе этой встречи уникальный по своей сути проект ОЭСР, к сожалению, так и не нашел должного понимания, было принято решение продолжить его рассмотрение на предстоящем ноябрьском саммите G20 в Австралии.
На данный момент неизвестно, примут ли страны какие-либо из 15 мер, предложенных ОЭСР. Дело в том, что правительства мировых держав оказались перед дилеммой. С одной стороны, им нужно поощрять приток иностранных инвестиций, а с другой — они не хотят чрезмерно ослаблять налоговое законодательство, поскольку это создает условия для привлечения «неправильных» инвестиций и уклонения от налогов.
Чтобы найти решение этого вопроса, от всех участников потребуется умение работать в многостороннем формате. Возьмем, к примеру, меру под номером 2, которая направлена на нейтрализацию последствий использования различий в подходах разных стран к регулированию гибридных инструментов капитала (включая разработку изменений к модельной конвенции ОЭСР об избежании двойного налогообложения, а также рекомендаций по пересмотру внутреннего законодательства). Для США, чья налоговая система безусловно признает гибридные инструменты капитала, будет очень сложно принять такой план действий, поскольку принятие изменений будет означать пересмотр сотен страниц законодательства.
Какова вероятность того, что страны все же достигнут единого мнения?
Не думаю, что они придут к полному консенсусу. В то же время я предполагаю, что это не будет проект из разряда «все или ничего». Существует высокая вероятность того, что по ряду мер утвердительное решение будет принято большинством голосов. Скорее всего, каждый из этих 15 пунктов будет близок к реализации, хотя мнения отдельных стран по ряду предложений могут быть противоречивыми.
Возьмем, к примеру, вопросы трансфертного ценообразования, которые затронуты в 8, 9 и 10 пунктах доклада ОЭСР. В них говорится о необходимости совершенствования данной сферы путем разработки положений, позволяющих: облагать налогом на прибыль доходы от передачи или использования нематериальных активов в юрисдикции, где происходит их создание; предотвращать «перемещение» коммерческих рисков и капитала в юрисдикции, где расположены другие зависимые компании; противодействовать заключению сделок между зависимыми лицами и др. Я думаю, что государствам будет несложно достичь общего понимания в этом вопросе, поскольку он касается преимущественно аспектов администрирования налоговой системы.
Гораздо больше сложностей может вызвать внедрение меры 3, которая предполагает принятие всеми странами единых правил регулирования контролируемых иностранных компаний (CFC), поскольку каждому государству придется решать этот вопрос индивидуально.
Последняя, 15 мера, предусматривает выработку инновационного подхода к решению вопросов двойного налогообложения, включая разработку наднационального инструментария, который позволил бы странам (желающим реализовать меры и рекомендации ОЭСР в отношении размывания налоговой базы) внести такие поправки в уже существующие договоры об избежании двойного налогообложения.
Для ускорения принятия этого положения ОЭСР просит страны — своих участников подписать его, минуя внутренние процедуры вступления в силу международных договоров. На мой взгляд, это вызовет большие сложности, поскольку чаще всего национальное законодательство не допускает этого, да и сами лидеры стран вряд ли подпишут такой документ в обход установленного порядка. Однако если они все же пойдут на такой шаг, это станет главным успехом и будет важным показателем качества совместной работы налоговых ведомств.
Как Вы считаете, насколько наша страна открыта для подобных изменений?
Когда мы говорим, об открытости Казахстана для принятия таких нововведений, необходимо посмотреть на уже имеющийся опыт реформирования, который свидетельствует о том, что ваше национальное налоговое законодательство уже претерпело ряд изменений. Если поначалу казахстанские законы имели много общего с российскими, то в дальнейшем ваша страна продвинулась намного дальше и сейчас развивается в ногу с международными тенденциями.
К примеру, правила о контролируемых иностранных компаниях здесь были внедрены уже четыре года назад, тогда как Россия приступила к решению этого вопроса только сейчас. Правила трансфертного ценообразования были приняты в Казахстане с 2007 года, а в России появились лишь к 2013 году. Я думаю, что это показательный пример того, как Казахстан демонстрирует свою открытость нововведениям. В этом отношении опыт трансфертного ценообразования в вашей стране был реализован максимально эффективно.
Я действительно считаю, что Казахстан успешно перенимает и применяет нововведения в сфере налогообложения.
Насколько ГМК Казахстана привлекателен для инвесторов и как на это влияет наше законодательство?
На мой взгляд, главное значение имеет то, каким минимальным количеством природных богатств располагает страна. Нужно отметить, что в Казахстане наряду с достаточно востребованными полезными ископаемыми, такими как золото, медь, металлические руды и фосфориты, есть очень широкий спектр других ресурсов. На вопрос, эффективно ли это все используется, я бы дал утвердительный ответ. Есть месторождения, которые эксплуатируются со времен Советского Союза, и все, в чем они по-настоящему нуждаются, это модернизация. Сегодня объем капиталовложений казахстанского бизнеса в ГМК огромен и составляет миллиарды долларов. Поэтому я бы сказал, что страна добилась больших успехов в горнодобывающей сфере (как и в нефтегазовой), а значительные потоки зарубежных инвестиций служат тому наглядным подтверждением.
Что касается законодательства и его влияния на привлекательность ГМК с точки зрения инвестиций, то я бы обратил внимание на высокие ставки налогов, удерживаемых с нерезидентов. Я понимаю, что правительство делает это с целью удостовериться, что они честно перечисляют в бюджет положенную долю своих доходов, но, с другой стороны, это замедляет процесс привлечения в Казахстан наилучших из новых технологий и ноу-хау со всего мира.
А не кажется ли Вам, что, облагая высокими налогами нерезидентов, Казахстан попутно пытается проводить политику протекционизма?
На мой взгляд, налоговая политика не может быть эффективной мерой протекционизма в отношении отечественного производителя, поскольку инвесторы будут идти в те государства, где обеспечены наиболее благоприятные налоговые условия. В противном случае это ведет к движению капиталов в обход страны. Кроме того, существуют примеры, когда крупные казахстанские компании инвестируют средства за рубежом, в том числе в Африке.
На мой взгляд, главной задачей, над которой правительству стоит задуматься, — это формирование социально ответственной горнодобывающей индустрии, которая обеспечивает налоговые выплаты, создает рабочие места и не оказывает негативного воздействия на окружающую среду.
Сегодня в нашем налоговом законодательстве существуют т. н. «серые зоны», что порой приводит к столкновению интересов предприятий ГМК и налоговых служб. Как избежать подобной ситуации?
Если говорить о проблеме «серых зон» в данном контексте, то здесь все сводится к тому, что и предприниматели, и налоговые службы трактуют закон по-своему. На мой взгляд, отправной точкой в решении данной проблемы должна стать более детальная проработка законодательства, чтобы возможность разночтений в толковании была минимальной. В этой связи принятие четких законов должно послужить фундаментом для всей работы Министерства финансов и Министерства индустрии и новых технологий. Более того, при подготовке законопроектов эти ведомства должны удостовериться, что все законодательные положения правильно изложены и истолкованы.
При взаимодействии с налоговыми службами компании должны быть уверены, что текст закона подготовлен надлежащим образом. И в этом отношении очень кстати, что в Казахстане действует Комитет по геологии и недропользованию при Министерстве индустрии и новых технологий, который регулярно проводит в Астане встречи с представителями отрасли. Я считаю, что такой механизм есть, и он работает.
Понятно, что налоговые ведомства любой страны нацелены на сбор максимального количества средств в пользу бюджета. Однако они должны позаботиться о том, чтобы те или иные виды налогов были честными и имели под собой законное основание.
Так, в других странах, в частности в Африке, возникали спорные ситуации, когда местные власти говорили, что они не согласны с текущим положением и хотели бы облагать компании дополнительными налогами, что зачастую было несправедливо. В подобных ситуациях всегда необходим вышестоящий орган для эскалирования вопроса.
В Казахстане весьма эффективная судебная система, к которой компании при необходимости прибегают. Важно, чтобы эта система была честной и чтобы в ее рамках принимались последовательные решения. В некоторых государствах для разрешения споров, в частности связанных с налогообложением, дело доходит до международного арбитража, а он стоит дорого и занимает много времени. Особенно часто это происходит в развивающихся странах Африки и Южной Америки, где нет четко организованной юридической и судебной системы.
Насколько я знаю, в СНГ накоплен богатый опыт многочисленных внутренних судебных баталий между налогоплательщиками и налоговыми службами. Это означает, что национальное судопроизводство справляется с входящим потоком исков вполне успешно, иначе инвесторы уже ушли бы с местного рынка.
Опыт какой страны в сфере налогообложения Вы бы предложили Казахстану перенять как наиболее приемлемый и почему?
Это достаточно сложный вопрос. Нужно осознавать, что организация налоговой системы в рамках СНГ отличается от общемировой практики. Налоговое законодательство здесь очень детализировано, и требования, предъявляемые к бухгалтерскому учету в компаниях, достаточно серьезны, в то время как налоговые отчисления в других странах делать гораздо проще.
Так, в некоторых странах действуют так называемые Общие правила противодействия уклонению от налогообложения (GAAR), и они применяются в тех юрисдикциях, где функционирует более универсальная налоговая система. В Казахстане она более детализированная и предопределяющая, поэтому вряд ли удастся позаимствовать что-нибудь там и применить в неизменном виде здесь.
Спросите топ-менеджера любой международной горнодобывающей компании, которая осуществляет инвестиции по всему миру, что для него самое главное при выборе места ведения деятельности? Он ответит, что в обязательном порядке должны присутствовать три вещи: подходящее для эксплуатации месторождение; стабильное правительство, которое инвестирует средства в инфраструктуру, и устойчивая налоговая система.
Как видите, стабильность налогового законодательства — крайне важный фактор. Если вы хотите построить шахту, которая должна работать 20 и более лет в стране, которая регулярно меняет правила игры, примете ли вы решение инвестировать в нее свои средства?
Сегодня в Казахстане представлен ряд транснациональных игроков. Все они ищут стабильности и хотят быть уверены, что никаких значительных изменений, способных негативно повлиять на окупаемость и доходность их проектов, не предвидится. Конечно, все понимают, что, когда цены на сырье растут, то правительства пересматривают долю выплат с соответствующих продаж. Однако это всегда нужно делать на справедливых основаниях. Скажем, если цена на золото поднялась на 10%, то сумма налоговых отчислений тоже должна вырасти на 10%.
На мой взгляд, важнейшая задача государства — это поощрение инвестиций. Инвесторы очень осторожны и всегда готовы уйти туда, где увидят лучшие возможности и долгосрочную стабильность, которая гарантирует им, что правила игры не изменятся.