Горнякам и металлургам нужны твердые гарантии
Еще несколько лет назад предприятия ГМК рассматривались исключительно как сырьевые. Качественный перелом в сознании как самих производителей, так и чиновников произошел в процессе реализации первого этапа госпрограммы ФИИР. В этот период предельно четко обозначилась тенденция к увеличению экспорта продукции более высоких переделов и переработки готовых металлов, сплавов и проката. О ситуации в отрасли и перспективах ее развития в рамках ГП ФИИР-2 мы беседуем с исполнительным директором Республиканской ассоциации горнодобывающих и горно-металлургических предприятий Николаем Радостовцем.
Николай Владимирович, какова текущая ситуация в ГМК, какие проблемы сегодня приходится решать?
Анализируя нынешнее состояние горно-металлургического комплекса, мы видим угрозу не только в нестабильности цен на продукцию отрасли. Ситуация осложняется тем, что Китай — а именно эта страна была одним из главных потребителей казахстанских металлов — пересмотрел свою экономическую политику, сделав акцент на сокращении металлургического производства.
Многие китайские компании закрываются. Даже мощные концерны приостанавливают свою деятельность по причине ужесточившихся требований экологии, поскольку для их выполнения необходимо провести мероприятия не только по улучшению экологического менеджмента, но и по укрупнению производства. Более того, Китай пытается искусственно сдерживать темпы экономического роста методами государственного регулирования, что тоже крайне отрицательно влияет на положение казахстанских горнодобывающих компаний-экспортеров. Достаточно сказать, что этой весной, впервые за много лет, наши предприятия черной металлургии не провели ни одной сделки по железорудным окатышам. Не лучше складывается ситуация и в секторе цветной металлургии.
На европейском направлении экспорта также нет оснований для оптимизма. Мы видим, что Европа, в ряде государств которой наблюдается нестабильная экономическая ситуация, работает достаточно медленно, и ее потребности в металле весьма и весьма консервативны.
Очевидно, что вызовы, с которыми сталкивается отечественный ГМК, не только в сложностях экспорта?
Безусловно. Сегодня в Казахстане по многим видам сырья ухудшаются горно-геологические условия — снижается процент содержания полезного компонента в металлических рудах. Поэтому все больше средств приходится вкладывать в проведение вскрышных работ.
Серьезным образом на затраты компаний влияет рост отчислений на развитие социальной сферы. В настоя-щий момент заработная плата в Казахстане обгоняет производительность труда. Отмечу, что даже в условиях ухудшения ценовой конъюнктуры наши производители не пошли на такую непопулярную меру, как массовое сокращение кадров. В секторе ГМК наблюдалось лишь незначительное снижение заработной платы, которая затем быстро вернулась к прежнему уровню. Компании сумели сохранить свои коллективы за счет изыскания внутренних ресурсов — снижения потребления товарно-материальных ценностей, сокращения ремонтов и т. п.
Между тем сложившаяся обстановка несет угрозу дальнейшему развитию инновационных проектов. Так, гордость нашей цветной металлургии — недавно построенный Электролизный завод по производству сплавов алюминия испытывает экономические трудности, связанные с тем, что мировые цены на его продукцию оказались ниже себестоимости производства.
Поэтому, говоря о подготовке и реализации нового пятилетнего плана развития горно-металлургической отрасли в рамках госпрограммы ФИИР, нужно принимать во внимание все эти моменты. Однозначно, сегодня и речи быть не может о достижении каких-то новых высот и рекордов. Нам бы сохранить хотя бы то, чего мы достигли.
Что на данный момент воспринимается горняками и металлургами особенно остро?
Сегодня Ассоциация горнодобывающих и горно-металлургических компаний совместно с Национальной палатой предпринимателей ставит вопрос о том, что тяжелой индустрии Казахстана необходима не декларативная, а реальная государственная поддержка. К сожалению, мы не всегда бываем услышаны. Так, ряд компаний-недропользователей, несмотря на убыточность производства, так и не смог получить снижения налога на добычу полезных ископаемых, хотя такая возможность предусмотрена действующим налоговым законодательством. Более того, ряд наших компаний сталкивается с практикой двойного обложения НДПИ на один и тот же объем произведенной продукции. В условиях, когда нет прибыли и предприятия балансируют на грани убыточности, когда цена на продукцию ниже себестоимости, компании вынуждены платить корпоративный налог по ставкам, утверж-денным в лучшие времена.
Серьезной проблемой стал рост транспортной составляющей в затратах горнодобывающих компаний. За последние два года тарифы на железнодорожные перевозки повышались в среднем на 9–14% в год. Но ведь цены на металлы на мировых рынках не росли соответственно аппетиту КТЖ?
На этом неблагоприятном экономическом фоне часть бремени социального обеспечения переносится на плечи работодателя. Очевидно, что эта мера принимается без серьезного анализа экономических последствий для компаний. Отмечу, что социальная нагрузка наших градообразующих предприятий итак весьма велика. Особенно в таких промышленных городах, как Темиртау, Рудный, Жезказган, Усть-Каменогорск и других. Даже в условиях ухудшающейся ситуации мы сохраняем свои обязательства по меморандумам, подписанным с акиматами городов.
Тем не менее нельзя не отметить, что Правительство предприняло ряд шагов навстречу компаниям горно-металлургической промышленности.
Да, и мы с надеждой воспринимаем это движение. В последние месяцы Правительство, понимая непростую ситуацию, стало активно реализовывать новую экономическую политику в отношение ГМК. Как вы знаете, указом главы государства образован Совет по горно-металлургической отрасли, геологии и недропользованию по твердым полезным ископаемым при Президенте Республики Казахстан. Сегодня этот Совет, возглавляемый Премьер-министром Каримом Масимовым, активизировал свою работу. Это можно видеть по намерению Правительства решить застарелую проблему возврата НДС. Более того, мы видим желание переосмыслить основные подходы к решению данной проблемы со стороны заместителя Премьер-министра, министра финансов Бахыта Султанова.
Не могли бы Вы подробней рассказать, в чем суть данной проблемы?
Дело в том, что примерно 30% НДС не возвращается крупным производителям до тех пор, пока не будут получены результаты перепроверки достоверности совершения экспортной сделки. Вопрос в том, что такие компании порой имеют до 10 тысяч потребителей, а проверка может занять весьма продолжительное время. Мы предлагаем пересмотреть эту практику. И вот почему. Крупные компании, как слон в зоопарке, всегда на виду. Органы налогового администрирования в любой момент могут проверить их деятельность. В то же время, недополучая свои деньги, предприятия вынуждены брать кредиты на пополнение оборотного капитала, что отрицательно влияет на их экономику.
Вообще, задержки возврата по НДС серьезно бьют по репутации Казахстана как страны со здоровым инвестиционным климатом. В таких случаях всегда возникает подозрение, что государство использует эти деньги как дополнительный источник финансирования мегапроектов. Таких, как Экспо–2017.
Продолжая тему активного взаимодействия металлургического бизнес-сообщества с Правительством, хотелось бы отметить подвижки в сторону снижения ставок НДПИ для предприятий отрасли в случаях нерентабельности их производства. Мы видим, что государством предпринимаются попытки осмыслить эту проблему и найти пути ее решения.
К числу позитивных шагов также отнесу урегулирование вопроса с экологическими платежами. Как вы знаете, почти год сектор энергетики и горно-металлургического производства жил в нервозной обстановке под угрозой введения новых ставок за эмиссию СО2. По подсчетам компаний, это привело бы к тому, что примерно треть инвестиций ушла бы исключительно на такие платежи. И мы благодарны Президенту страны Нурсултану Назарбаеву за его поручение Правительству, согласно которому ставки были скорректированы до приемлемого уровня.
Хорошим подспорьем, позволившим компаниям оптимизировать расходы, стало и решение о корректировке курса тенге.
Есть еще один обнадеживающий момент. Наше Правительство внесло изменения в союзный договор по ЕврАзЭс и документы по ЕЭП с целью удаления самого понятия «исключительный тариф». Напомню, до этого товароотправитель мог получать скидку только в рамках исключительного тарифа, при котором затраты перевозчика компенсировались из государственного бюджета стран-участниц. Теперь меняется логика взаимодействия с транспортной компанией. Агентство по регулированию естественных монополий своим приказом внесло изменение в Правила КТЖ по предоставлению понижающего коэффициента. До сих пор такая льгота предоставлялась лишь тем компаниям, которые находили новый экспортный маршрут, повышая при этом объемы производства и, соответственно, транспортировки грузов. Однако, как вы понимаете, в нынешних условиях это условие невыполнимо.
Во-первых, маршруты практически не меняются, они продиктованы логистикой, необходимостью выхода к морю. Во-вторых, при такой конъюнктуре цен не может быть и речи о наращивании объема производства. Поэтому сегодня обсуждаются новые подходы к предоставлению скидок в зависимости от объема и частоты перевозок. Это наиболее оптимальный вариант.
Еще раз отмечу изменившееся отношение Правительства к консультациям с бизнес-сообществом. С созданием НПП и образованием в рамках этой организации Комитета по горно-металлургической промышленности появилась возможность артикулировать проблемы, стоящие перед отраслью.
Как продвигается работа над созданием Горного кодекса и для чего он вообще нужен? Разве действующее законодательство не отвечает потребностям горняков?
Кодекс — это закон прямого действия, предполагающий однозначность толкования и минимум отсылочных норм. В Монголии Горный кодекс насчитывает около полутора тысяч страниц. У нас же действующий Закон «О недрах и недропользовании» представляет собой тоненькую брошюру. Сам закон изобилует нормами, отсылающими нас к подзаконным актам. Но главное в нем то, что он не учитывает специфики горного дела и сверстан под запросы нефтегазового сектора.
Мы неоднократно говорили о необходимости совершенствования законодательства о недрах с учетом тематики горнодобывающей промышленности. С этим мнением согласны и представители Всемирного банка. Невозможно создать единый универсальный закон и для «нефтяников», и для «рудников». А главное — нужен документ, который привлекал бы инвестора четкостью юридических формулировок.
После нескольких лет дискуссий нам удалось убедить в этом власть. Глава государства дал поручение Правительству по дальнейшему совершенствованию законодательства с целью привлечения прямых иностранных инвестиций в геологоразведку.
Сегодня по этому вопросу в режиме онлайн ведется постоянная работа с Мининдустрии и Миннефтегазом. Недавно после обсуждения в НПП мы сформулировали общие подходы к будущему законодательству о недрах. Одним из решений видится создание не кодекса, а закона, который включал бы в себя общую и специальные части, где будут прописаны отраслевые коллизии. Совместно с компанией «Прайсватерхаус» вырабатывается Концепция, а в Мининдустрии и Миннефтегазе создана соответствующая рабочая группа. Отдельно хочу отметить продуктивность диалога с нашим профильным министерством.
Таким образом, можно с большей вероятностью полагать, что принципиально новое законодательство о недрах станет реальностью уже к 2015 году.
Какие его нормы, с точки зрения АГМП, являются наиболее важными?
Прежде всего, это норма об «одном окне». Сегодня процесс получения права на недропользование забюрократизирован донельзя. Инвестор, для того чтобы согласовать проект работ и ТЭО, вынужден терять время на посещение самых различных министерств, агентств и комитетов, а также прочих учреждений на уровне республиканских и местных органов власти. Принцип «одного окна» позволит решить все вопросы сразу, без блуждания по кабинетам. Мы также хотели бы «забить» в законодательство норму о максимально коротких сроках приема и рассмотрения заявки.
Кроме того, инвестор должен иметь право выбора — работать ли ему на основании обычной лицензии на недропользование или заключать специальное инвестиционное соглашение с Правительством. Последнее было бы целесообразным в случаях, когда инвестору необходимо вложиться в создание инфраструктуры — скажем, построить железную дорогу или протянуть линию электропередач к руднику. Соглашение должно учитывать это и оговаривать какие-то льготы и преференции. Бизнесу нужны твердые гарантии. В этой связи стоило бы пересмотреть существующее законодательство о Специальных экономических зонах, максимально приблизив его к запросам инвестора.
Еще один момент. По нашему мнению, инвестор, вложившийся в геологоразведку и подтвердивший наличие месторождения твердых полезных ископаемых, должен иметь право на его разработку. К сожалению, в действующем законодательстве эта норма отсутствует.
Вообще, коль скоро мы заговорили о необходимости привлечения инвестиций в экономику нашей страны, то идти нужно от запросов инвестора. К сожалению, в законотворческой работе у нас пока больше руководствуются вопросами удобства администрирования.
Какие ожидания вы связываете с форумом АММ 2014?
Я надеюсь, что на форуме удастся детально рассмотреть вопросы бизнес-сообщества, с учетом которых будут скорректированы дальнейшие планы Правительства. Только в диалоге мы сможем найти решения, приемлемые как для государства, так и для частного инвестора.