Таблетка для отрасли
Казахстан занимает лидирующие позиции на мировом рынке урана. Однако в нашей стране отсутствует атомная энергетика, а готовое топливо для АЭС мы только планируем производить. От каких факторов зависит дальнейшее развитие отечественной урановой отрасли, журналу Kazakhstanрассказал Хайрулла Абен, независимый эксперт Государственной комиссии по запасам полезных ископаемых РК.
Хайрулла Халидиллаевич, какова текущая ситуация на урановом рынке?
Урановая отрасль Казахстана, по моему мнению, относительно стабильна, если сравнивать с рынками цветных и тем более черных металлов. Все дело в том, что себестоимость добычи урана с использованием подземно-скважинного выщелачивания (ПСВ) намного ниже, чем при традиционных способах, используемых многими другими странами. В 2015 году в республике добыто порядка 23,8 тыс. т (около 39% глобального производства по данным АО «НАК «Казатомпром»), а по итогам текущего года мы должны выйти на 24 тыс. т. Доля Казахстана на мировом рынке планомерно растет, и я считаю, что связано это не только с увеличением добычи у нас, но и с тем, что месторождения с более высокой себестоимостью производства в других странах закрываются из-за низкой цены на продукцию. По данным Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), сегодня совокупное потребление всех атомных реакторов в мире составляет около 68 тыс. т урана в год. При этом добывается около 60,5 тыс. т. Тем не менее говорить о дефиците достаточно сложно, поскольку за счет непосредственной добычи с последующей переработкой покрывается лишь около 80% потребности в уране. Остальное получают из оружейного «сырья» путем понижения концентраций урана-235. В основном это практикуется в России за счет переработки отходов АЭС и хвостов фабрик.
Необходимо также отметить, что потребность в этом радиоактивном металле, скорее всего, будет расти. Только в Китае на данное время строится более двадцати АЭС. Конечно, с учетом новых технологий удельное потребление на таких станциях ниже, чем на существующих, поэтому ожидать прямой зависимости между ростом спроса и количеством вводимых АЭС тоже не приходится.
Как я уже говорил, себестоимость добычи в Казахстане достаточно низкая. Кроме того, на цену существенно повлияла прошлогодняя девальвация. Стоимость урана при реализации считается в долларах, а затраты компании несут в основном в тенге. В республике нет своих атомных электростанций, поэтому весь уран экспортируется, насколько мне известно, прежде всего в страны, которые имеют в Казахстане совместные предприятия: Китай, Францию, Японию, Канаду, Россию. Хотя на самом деле нам выгодней продавать не уран, а уже готовое топливо. Но для этого нужно создать в стране полный ядерно-топливный цикл (ЯТЦ).
Какие этапы производства ядерного топлива уже сформированы в Казахстане?
Полный ядерно-топливный цикл состоит из шести основных этапов: добычи руды, конверсии, обогащения, реконверсии и получения диоксида урана, производства топливных таблеток и тепловыделяющих сборок, используемых в качестве энергоносителя для АЭС. В Казахстане ведется добыча и частичная переработка урановой руды, затем урановый концентрат отправляют в Россию для конверсии и обогащения и возвращают обратно для производства таблеток на базе Ульбинского металлургического завода (УМЗ). При этом ТВЭЛ и ТВС у нас не выпускают. «Казатомпром» часто поднимает вопрос, касающийся производства готового топлива на база УМЗ. К примеру, были подписаны меморандумы и соглашения с Cameco (Канада) и CGNPC (Китай) по реализации соответствующих проектов в нашей стране, но пока это только проекты.
Может, зарубежным партнерам невыгодно создавать полный ядерно-топливный цикл в нашей стране?
Думаю, что однозначно ответить на этот вопрос не получится. С одной стороны, производителям это действительно невыгодно, поскольку и в России, Китае, Канаде и многих других странах есть свои предприятия по переработке урановых концентратов и выпуску конечной продукции. Для них нет смысла строить или финансировать создание новых предприятий в Казахстане. Ведь тогда они должны будут закрыть свои. Другой вопрос, если растущая потребность укажет на необходимость ввода дополнительных мощностей. Основным двигателем этого процесса, скорее всего, было бы наличие у нас собственных АЭС. Вопрос создания станции на территории Казахстана поднимался неоднократно. Это позволило бы использовать собственное сырье для ее обеспечения. И если говорить о финальном продукте – «мирном» уране, то реализовывать нужно не стержни и таблетки, а атомную энергию, производимую реакторами.
Как вы оцениваете перспективы создания банка низкообогащенного урана?
Основная цель этого проекта состоит в том, чтобы страны, для которых по каким-либо причинам доступ к нему ограничен, получили этот металл. Подобный банк был создан в России несколько лет назад. Насколько я понимаю, банк урана в Казахстане (так же, как и в РФ) будет контролироваться МАГАТЭ. То есть страны, которые нуждаются в «мирном» уране, будут договариваться с этой международной организацией. И только после получения разрешения МАГАТЭ уран будет реализовываться. Россия получила согласие от агентства около пяти-шести лет назад и уже через год создала свой банк урана, состоящий из 120 т UF6. Находится этот банк топлива при Международном центре обогащения урана в Ангарске. По их опыту можно сказать: для страны, создающей такой банк, существует ряд экономических, политических и прочих дивидендов. А для МАГАТЭ и других государств – во-первых, это доступ к низкообогащенному урану, количество которого гарантируется. Во-вторых, формирование стоимости этого радиоактивного металла на уровне мировых цен. В-третьих, дополнительная безопасность, поскольку уран не будет использоваться для создания оружия.
По прогнозам «KAZENERGY», до 2030 года потребление электроэнергии у нас будет расти, а производство – падать. То есть урановые компании должны переориентироваться на внутренний рынок?
Хороший вопрос. Хотя на него я все-таки ответить не решусь, ведь 2030 год – это очень далеко. Тем более расчеты были сделаны в годы «подъема» экономики, увеличения производственных мощностей и, соответственно, потребления электроэнергии. Надо также помнить, что угля и газа в Казахстане тоже очень много. А капитальные затраты по строительству АЭС в разы выше, чем, например, при возведении той же угольной ТЭЦ. Расходы составляют не десятки и даже не сотни миллионов, а скорее, несколько миллиардов долларов! Для информации: по расчетам МАГАТЭ, при существующих ценах и технологиях урана хватит, может быть, до конца этого столетия. А вот угля – на 200–300 лет.